RSS RSS

Ефим БЕРШИН. «Персональные данные» Игоря Волгина

Книга Игоря Волгина «Персональные данные» (М. «Время», 2015) – явление почти уникальное для нашей поэзии. Я не помню примеров, когда бы поэт, ради науки бросивший писать стихи на целых несколько десятилетий, столь триумфально вернулся в поэзию. И не просто вернулся – вернулся, по словам Евгения Евтушенко, «совсем незнакомым поэтом». «Я заждался стихов, – написал Евгений Александрович, – которые были бы так блистательно созданы». Почти тем же образом книгу оценили и Евгений Рейн, и Бахыт Кенжеев, и Алексей Цветков и многие другие совсем не последние ценители поэзии. И я к ним присоединяюсь.

Видимо, для пущей наглядности, Игорь Волгин вставил в книгу раздел «Из ранних тетрадей», составленный из стихов, написанных им в «донаучный» период, написанных совсем еще юным человеком в шестидесятые годы прошлого века. Чтобы мы увидели, через какую пропасть бесстишья перемахнул поэт, чтобы вернуться к нам совершенно обновленным. Те стихи в свое время вызвали восторг Павла Антокольского, рекомендовавшего Волгина к первой публикации в «Литературной газете». Те же стихи сделали Игоря Леонидовича самым молодым членом Союза Писателей СССР.

Молодым читателям, как и молодым критикам сегодня трудно понять реакцию мэтра Антокольского. Для этого нужно чувствовать дух и своеобразие того времени. Или хотя бы приблизительно понимать, чем один из самых молодых «шестидесятников» Волгин отличался от более знаменитых поэтов-трибунов своего времени, частенько работавших ради внешнего эффекта. Волгин всегда был по-пушкински прозрачен, ясен в изложении, независим от временной моды, своеобразен в отражении эпохи. А главное, уже тогда обладал всей палитрой русского языка – от сумароковского и державинского до современного ему. Что и сформировало ни на кого не похожий стиль.  

Современному Волгину естественным образом удалось “скрестить” отточенный язык XIX века с языком сегодняшнего дня и даже со сленгом. Этого до него никто не сделал, потому что языком прошлого века поэты сегодня не владеют. И не только поэты. И не только языком. Надо же читателям и критикам еще и понять, из каких отстоящих на столетия языковых пластов созданы, например, две непритязательные строчки:

 

И, похмелившись, отверзнет уста

бедная Лиза.

 

Или хотя бы просто знать, на какой земле мы живем, кто ее населял, кем мы были, кем стали. Для Волгина это просто, четыре строки – и все понятно:

 

Восходит красная луна

над чудью, нелюдью и мерью.

Прощай, великая страна,

ушедшая не хлопнув дверью.

 

Пронзительность в иных стихах достигается так просто и буднично, что даже непонятно, откуда она берется. Как, например, в стихотворении «Отец уже три года не вставал…», о родителях. Что здесь? Да ничего. Просто констатация каких-то фактов. А дрожь пробирает.

 

Они ушли в две тысячи втором.

А я живу. И ничего такого.

И мир не рухнул. И не грянул гром –

лишь Сколковом назвали Востряково. 

 

Нескольким его ироническим стихам могут позавидовать записные иронисты. Волгинская ирония, в отличие от иронии профессиональных производителей смеха, вроде бы неброская, почти скрытая. Но он на броскость и не претендует. Наоборот. В иронических стихах он не пересмешник, «оттягивающийся» на политике или несообразностях жизни. Нет. Он – почти философ. Такой иронический философ-достоевсковед.

 

ИЗВИНЕНИЕ ПЕРЕД НАСЕКОМЫМ

 

Однажды, сидя у компа

и сочиняя невозбранно,

во гневе я убил клопа,

приползшего на свет экрана.

Точнее, это был не клоп,

а жук, огромный насекомый,

хотя и страшный, как циклоп,

но тягой к знаниям влекомый.

Зачем сгубил я существо,

не лишнее в природе зыбкой,

надменно посчитав его

зоологической ошибкой?

Зачем не дрогнула рука,

поняв, что это не игрушки

и что от бедного жука

недолог путь и до старушки.

О нет, я далеко не йог

и не эколог из Небраски,

не гуманист, но, видит Бог,

я не желал такой развязки.

Напрасно посягнул я на

того, чьи крылышки повисли,

кто мог бы оценить сполна

полёт моей высокой мысли.

И если даже жизнь – борьба,

во исполнение задачи

не надо убивать клопа,

жука безвинного – тем паче.

Чтоб не вводить себя во грех

и жить на совести без пятен,

мочить не надо даже тех,

кто нам, положим, неприятен.

Насельник скромный ЖКХ

и верный член электората,

прошу прощенья у жука:

да обойдёт меня расплата!

Да не поставит мир жуков

вдруг точку на моей карьере,

и не вползёт ко мне в альков,

и не присудит к высшей мере.

 

Конечно, Евгений Евтушенко прав: Игорь Волгин – один из лучших представителей шестидесятников. Я бы добавил, что и сегодня – он один из лучших. А то, что он вернулся к стихам через сорок лет не только без потери качества, а намного улучшенным – форменное чудо. Это уникальный случай.

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Ефим Бершин

Поэт, прозаик, публицист. Родился в Тирасполе в 1951 году. Живёт в Москве. Автор пяти книг стихов, двух романов и документальной повести о войне в Приднестровье «Дикое поле». Произведения Бершина печатались в «Литературной газете», журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Континент», «Стрелец», «Юность», антологии русской поэзии «Строфы века» и проч.; многие его стихи переведены на иностранные языки. Ефим Бершин работал в «Литературной газете», вёл поэтическую страницу в газете «Советский цирк», где впервые были опубликованы многие неофициальные поэты. В 1991-99 работал в редакции «Литературной газеты», был военным корреспондентом во время боевых действий в Приднестровье и Чечне. Автор пяти книг стихов («Снег над Печорой», «Острова», «Осколок», «Миллениум» и «Поводырь дождя»), двух романов («Маски духа», «Ассистент клоуна») и документальной повести о войне в Приднестровье «Дикое поле». Произведения Бершина печатались в «Литературной газете», журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Континент», «Стрелец», «Юность», антологии русской поэзии «Строфы века» и проч.; многие его стихи переведены на иностранные языки.

3 Responses to “Ефим БЕРШИН. «Персональные данные» Игоря Волгина”

  1. avatar Вероника Коваль says:

    Рада, что образ И. Волгина для меня только стал ярче после Бершина. Его стихи, программы на ТВ отличает, я бы сказала, скромная интеллигентность в сочетании с удивитеельно простыми по выражению, но мудрыми суждениями. Игорь Волгин для меня как литератора некий ориентир во многих отношениях.

  2. Прекрасная рецензия!

  3. avatar Нина Шульгина says:

    Я почти никогда не пропускаю программы Игоря Волгина “Игра в бисер” на ТВ. Книги обсуждаются в основном знакомые, сто раз передуманные, прочитанные, но гости Волгина придают им новое, подчас неожиданное звучание. Думаю, мало кто из нынешних поэтов сумел бы так донести до зрителей его программы глубину и своеобразие книг, на ней обсуждаемых. Прекрасно, что Ефим Бершин написал о Волгине-поэте. Это не так уж известно широкому читателю России.

Оставьте комментарий