RSS RSS

Ирина МАУЛЕР, Михаил ЮДСОН. Плоды Долиной

Вероника ДолинаВероника Долина – тонкий поэт и замечательный бард, смыкающий стих и струны, смысл и тайну, дольнее с горним. Каждая ее песня, как красивый лакомый плод, влекущий ласково к познанью добра – всей мякотью, всей сердцевиной!.. Лирическая ироничность Вероники Долиной нежна и неизменно завораживающа . Все ее творчество, каждой строчкой, словно некий сад разбегающихся тропок – от детсадовских до райских – взращенный трудом и талантом женщины. Прогуляемся же при содействии создательницы по этому саду, где светятся цитрусовые цитат из ее песен…

 

 

«Как ваша светлость поживает, как ваша светлость почивает, о чем она переживает, достаточно ли ей светло?» – разрешите задать эти вопросы вам, барду и поэту, человеку утонченного слуха и чувства. Как живется  вам сегодня в поэзии, в быту? Что радует, что огорчает?

 

Поживается, как и прежде, многотрудно. Ремесленно, но и домашне. Концерты и дом. Дом полупуст, впрочем. Муж да младший сынишка – вместо густого замеса из четырех детей и их друзей-подружек. Но концерты есть, и стихи не оставляют меня, как живое вещество, спасибо им, вырабатываются, пишутся, без них меня нет.

 

«Когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей от всех, кого любила…»

Строчки из вашей известнейшей песни любимы и узнаваемы мгновенно. Какова история их создания? И удавалось ли вам жить «без затей»?

Без затей – это моя старая фантазия. Нужно же было в семидесятые, уже отдаленные годы через что-то дышать. Огляделась я – а это то, что под рукой. Создай ребенка – и будет тебе праздник и наполненные будни, и режим, и расписание, и занятые руки, и непустое сердце. Попробуй еще раз. Вдруг сработает снова? Получилось? Вот это да… Иные стонут. Кто-то устраивает себе замужество. Кто-то уже, упираясь локтями, ползет через границу. А тут… Зима да лето. Будни да праздники, 365 дней в году занятость. Ну, вот и все концепция. А сделать так, чтоб это не полное жлобство было… Чтоб было и интересно, и прорастало в будущее… Ну, это более тонкие задачи. Решали мы и их.

 

«Любая любовь,  любая – учу ее имена…» А каковы ваши наиважнейшие имена любви, кто или что это – мужчина, ребенок, стихотворение, песня, город, страна?

 

Любая любовь – тут никаких секретов. Я противник равнодушия любого, уж так вышло. Да, я дорожу многими формами – и дежурными, и самыми неожиданными.

На воротнике простой моей черной майки я почитала марку “Эни Лав”. Вот и все. Любая любовь по-русски – это симпатично звучит. Жаль было оставлять эти звуки без внимания.

 

«Не пускайте поэта в Париж…» – эти строки посвящены Булату Окуджаве, не так ли? Расскажите о роли, которую сыграл Булат Шалвович в вашей судьбе. Кто ваши литературные авторитеты?

 

Нет, это не об Окуджаве. Эта вещь 1980 года, тогда в июне уехал Аксенов, и я переживала весьма. Это мой отклик. Тогда же в июле не стало Высоцкого – и приписывали эту песенку тем событиям. Да и с Галичем связывали.

Но нет. Это посвящение Аксенову. Хоть он и конфузился. А я еще и больше, конечно. Но так выгляди хроника.  Окуджавы не стало в девяносто седьмом, многие вспомнили мои строчки. Так вышло, что Париж материализовался. Но я сама билась с этим мифом, снимала, так сказать, собственное заклятие с Парижа. Конечно, там надо быть, любить его, и вообще собственные границы отменить любые.

Окуджаву я любила и люблю как никого другого, это важнейшая часть моей внутренней жизни.

 

«А за все, что выйдет боком и представится грехом, я отвечу перед Богом, перед Богом и стихом». Что для вас поэзия – жизненная необходимость, способ самовыражения или точка опоры, с помощью которой вы можете перевернуть мир?

Это образец моего пафоса восьмидесятых. Ничего не могу поделать, так написалось, отступать поздно. Обыденно, но складно. А стихи… Конечно, это моя профессия. Моя сущность. Мой кормилец. Ремесло и умение. Мои легкие, дышу через этот орган.  Мое везение…

 

«Пусть в комнате твоей сегодня душно, запомни – ты прекрасна, ты – воздушна, ты только струям воздуха послушна, не бойся – все с тобой произойдет».

Совсем недавно вы  отмечали свой юбилей – все ли к этой красивой дате произошло из мечтавшегося? 

 

Ну, эти то строфы писались даже по заказу… А получились живучими. Исполнилось уже почти два года назад… шестьдесят годов. Ура. Горжусь собой. Живучая оказалась. Когда ноги подламываются, говорю себе тихо: «Высоцкому было сорок два года. А ты… Смотри, какая ты взрослая и все еще на  ногах. Молодчина. Вот уже лет пять хвалю себя.

А сам день рождения был отличным, не рядовым. Возила потомство и друзей к себе во Францию, там маленький городок – деревня, все легко управляемо, никто не разбредается… Поездка – ужин – прогулка по берегу моря… Все было по сценарию, для детей и взрослых годному. И собака  со мной летала. Домечталась я наконец и до этого.

 

«А пока я снимала, как Люк Бессон, молодых людей на Майорке, мой волшебник-дед постучал в мой сон – весь веснушчатый и в гимнастерке…»

Расскажите, пожалуйста, о своих корнях – на какой «почве» вас взращивали, чем таким кормили-поили, что вам захотелось и смоглось петь свободной птицей?

 

Дедушка – одно из самых ярких воспоминаний, необыкновенный был человек. И опыта, и знаний, и обаяния. Фото с академиком Павловым, его учителем, висели на стенах. Рассказы полыхали красками, то о Гражданской войне, то о блокадном Ленинграде, то о собаках, то о шимпанзе в сухумском питомнике… Все это колыхалось, мерцало. Живое, авантюрное. Да и специалистом по гипнозу был, вот каких редких наук был специалист. И злоключения науки принял на себя – и лысенковщину. И пятьдесят третий год с делом врачей.
Выжил и был неукротим. Ходил с тростью, как английский лорд, и хохотал, как подросток. Первые краски мне подарил и первую коробку пластилина… С интересом ко мне относился. А родители были строги. Может, его доверие и сработало, как катализатор, в детстве моем. Очень был необычным человеком мой дед.



«Было со мной хорошо, и не я была хороша, но судьба приглашала в объятия…»

Вы окончили Московский государственный педагогический институт и по всем законам жанра должны были работать учительницей французского, но вы выбрали свой, совсем не простой путь, и выиграли. Вы баловень судьбы?

 

Ну, это то фантазии. Я ничуть не везунчик. Я шахтер, вахтер, лифтер , шофер и куафер. Я тот, кто делает своими руками и долго ждет. Вовсе не успеха, впрочем, а просто следующей ступени. Я привыкла жить в таком темпе, самодельном и динамичном, все ж. В ранние еще годы много выпало прекрасных знакомых. Поэтов и художников, критиков и даже издателей. Первые литстудии дали это все, таким было начало профессии, очень скоро – первые конкурсы, смешные, но и серьезные. До первой публикации еще было далеко – а вот кормить детей в мои двадцать пять лет песни уже помогали всерьез. Это было много интереснее, чем учительствовать.

«Я больше не буду дика и сурова, я буду, как люди. Вся жизнь впереди…»

Удалось ли вам стать, как люди, и возможно ли это женщине-поэту? Не отвлекает ли от «людского» шорох зарождающейся рифмы?

 

Тут нет больших успехов. Во многом я не как все. Привыкла к этому. Гордиться нечем. Головные боли мои – как ни у кого. Полное отсутствие всех форм отдыха. Незнание общих путей и маршрутов, даже многих всем известных правил. Я много сделала попыток – быть как люди. Безуспешно. Только в стихах я человек подлинный. Я там – истинный образ, как мне и положено с моим именем.

«Усталость преодолевая, бреду домой  едва дыша, но тлеет точка болевая, ее еще зовут душа…»

Спор между агностиками и верующими бесконечен – существует ли душа, или это придуманное понятие? А вы, на чьей вы стороне? И отчего сегодня болит ваша  «точка»?

 

Ну какие там агностики. Пустяки. Я глубоко неверующий человек. По общим меркам. Я это я. У меня есть свои божества. Свои молитвы недлинные. Свои ритуалы есть, да. С высшими силами я на договоре. С низшими – в сговоре. Мы дружим. Нет ни одного ведомства, которое бы мне оказывало покровительство. Я бы и рада. Но их нет. У меня прямые отношения с верхним и нижним мирами.

«Но думать о Москве, как о кошмаре…»

Как сегодня живет-дышит Москва, не постарела ли, не подурнела? Делает ли подтяжки лица, как положено современной женщине в возрасте? Или может быть  возрождается, как птица Феникс? Или она всегда красива, если на нее смотреть любящими глазами?

 

Москва как кошмар. Ну, что поделаешь… Трудный город, тяжело живется в нем всем. Нет защиты ни у одной категории людей. Жилисты , правда. Живучи. Безалаберны, растрепаны. Были очень теплы некогда. Чай и сосиски для случайного человека находились всегда. Ну, вот теперь… Боюсь, не всегда. Щелкнуло что-то. И москвич практически сдался. Как старый большевик после пыток. Подписал признание в грехах и раскаяние. Тяжело у нас. Есть на то причины. Но… Без причины будто – а жива человеческая душа. Отличает день от ночи все еще. Может, и выживем.

Как живется сегодня в России птице-поэзии, любят ли ее, чтят ли людей, от которых ее получают? Кто ваши зрители-слушатели – сколько им лет, какими глазами они смотрят на вас?

 

Что с поэзией? Живы, как ни странно. Есть сообщества и даже какие-то пристанища есть, хоть не дворцы. Есть Булгаковский дом, там собираются поэты. Есть Дом Брюсова, там тоже жизнь. Есть клубы. Книжные салоны, несколько. Родное мое Гнездо Глухаря тоже существует, в день 2-4 концерта идут, участие попсы при этом минимальное. Поэзия, песни гитарные и драматические артисты. Как положено.
Книжки выходят у всех, это известно. Тиражи не колоссальны, конечно. Теперь уж и премий стало немало. Ну, это часть пропагандистской госслужбы уже – раздача таких премий. Есть и иные, сетевые формы жизни. И за тем, и за другим я наблюдаю минимально. Пишу много, выступаю, со своей публикой в постоянном контакте.
Последние два поэтических фестиваля, где я была за полгода, – забавно, но оба были на Украине. В Киеве весной. В Днепре осенью. Вот вам и Москва. Некоторая моя сетевая активность привела к тому что мой слушатель сегодня в среднем – это персонаж возраста около 50 лет. А всю свою юность я пела для людей седых, как лунь. Вот так.

«Скучая по Америке с Парижем в голове…»

Часто ли удается выбираться на гастроли,  как принимают и кто они, ваши зарубежные слушатели?

 

Я очень скучаю по Америке всегда, а теперь особенно. С девяносто первого года я там каждый год или дважды в году. Друзья и родня, ну и публика – это веские доводы. Записываешь новый альбом и едешь. Упреждаешь публику – о том, что весной будет новинка, программируешь ситуацию. И летишь. Теперь в Нью-Йорке живут мои дочка с внучкой, одна работает, другая учится в школе, как положено человеку девяти лет от роду. То и другое с успехом. Это мой передний край и объект моей маленькой гордости, такой, дамской. Этому всего год. Горжусь Нью-Йорком, давшим уют моим девочкам. Ну и девочками, полюбившими Нью-Йорк, горжусь, правда.
А Франция – родина сердца моего. Мне там надо бывать. Читать, писать и говорить по-французски. Дышать морем. Есть этот сыр. Рыбу. Шлепать босиком по песку.
Не очень там тепло, но так, как мне надо. А Москва… Ну, вы знаете об этом все. Там большая часть моих детей, шестеро внуков из семи. Москва надо мной имеет власть очень специальную.

 

«Соскучилась по комнате моей, по яблоку, ночному детективу…»

Как проводите свободное время, если оно выдается, что любите читать, слушать, смотреть?

 

Мало у меня отдыха-досуга. То есть время бывает. Но я не обучена праздности. Посвятить себя себе – не умею. Урывками… Конечно, и кино, и книжка, но теперь уж больше писать, чем читать. Так справедливее. Я не потребитель. Работы по дому – мне  довольно как формы отдыха.

 

«О друзья мои, дышащие легко. Почему вы все время так далеко?..»

Прошедшие 90-ые годы были временем перемен, временем великого переселения народов. Ваши близкие и друзья уехали в Израиль, в другие страны? А вы  остались – не захотели, не сложилось, не смоглось?

 

Да, уехали практически все. Родные и почти родные. Все. Зато половина Израиля –родня. И половина Америки тоже. И кусок Канады. И здоровенный кус Германии. И Франции осколочек – друзья и родня тож.  Что мне тосковать об этом. Карта мира же не с ладошку размером. Хватило б меня на эти свидания – и я довольна. Аромат расстояний и приключений вполне украшает многолетние отношения. Наполняет стихи… Только б были все максимально целы.

Вы часто приезжаете в Израиль с концертами, каким вы видели его раньше, каким видите сейчас и каким хотели бы видеть в будущем?

 

Люблю сестринской любовью, сильнейше горжусь всякой победой, экономической, политической и, особенно, культурной. Всегда в Москве ощущаю себя полпредом Израиля на мой собственный лад. Дети солидарны со мной. И внуки тоже. Мы тут неспроста.

Что бы вы хотели пожелать своим почитателям – жителям Земли обетованной и окрест?

 

Читатель мой там и сям – мой спецагент. Тонкий и стойкий. Мы еще порадуемся переменам, поликуем на театральной премьере, отведем в хорошую школу младшую внучку, сварим какой-нибудь изысканный суп вместе. Встретим Новый год зимой, да впрочем – почему б и не осенью… Мы фантазируем и летаем.
Везде, где есть немножко слушателей, появляюсь я. Такая связь.
Чуть неравнодушия – и я тут как тут. Так что – до встреч!

Вероника Долина - фото Наталии Шахановой

Вероника Долина – фото Наталии  Шахановой

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Ирина Маулер

Маулер Ирина Марксовна, приехала в Израиль в 1990 году из Москвы. Окончила МАДИ-Московский Автомобильно Дорожный Институт. Член Союза художников Израиля. Член Союза Писателей Москвы,член Союза Писателей Израиля 1998-книга стихов "Лирософия", Израиль 2001-книга стихов "Бег над временем", Израиль 2005-книга прозы "Под знаком перемен или любовь эмигрантки", Москва, "Водолей" 2010- книга стихов "Вишневое время", Израиль 2004-20 11-вышло 7 музыкальных альбомов в издательстве "Артсервис" 2005-Лауреат международного фестиваля авторской песни"Здравствуйте,люди.", Москва. 2006-Приз журналистских симпатий международного фестиваля "Топос" , Санк Питербург 2007- Лауреат международного фестиваля "Русская песня,Москва 2008-Лауреат национальной премии международного фестиваля "Наши песни", Москва. 2009-Лауреат международного фестиваля "Хорошая песня" 2010-Лауреат премии "За поэтическое мастерство" международного литературного конкурса "Эмигранская лира" в Бельгии 2011- Финалист международного литературного конкурса "Эмигранская лира" в Бельгии-2011 2011-Лауреат поэтической премии Давида Самойлова,Израиль Стихи и проза публиковались в различных изданиях.Журналы –"22", Израиль, журнал "Поэзия",Франция, в бельгийском литературном журнале "Эмиграгранская лира", в финском журнале "Под небом единым,в немецком сетевом журнале "7 искусств" , в периодических изданиях США и Германии ,Израиля,России.Стихи переводились на французкий и иврит. 2007-2010- Рабатала на" Первом" русскоязычном радио Израиля. Работала на радио "Кабала" 2008-2010

Оставьте комментарий