Мерцание праздничной иллюминации, ставшее привычным, чуть оживило обледенение, сковавшее город после сказочного снегопада, оттепели и неожиданного, но вполне предсказуемого ночного мороза.
Бегут огоньки, отражаясь в ледяном кружеве, умножаются, дробятся и рассыпаются – и внутри, под хрустальным льдистым панцирем, возникает свечение.
Синхронность бегущих огоньков задаёт определённый настрой, ритм, ускорение, и я невольно поддаюсь предпраздничной суете и спешке, но время от времени одёргиваю себя: остановись, ты то куда летишь, тебе то куда спешить…
Спешить мне и правда некуда. Разве что…

* * *
…танцевать босиком на первом снегу под гул
взлетающего самолёта рейсом Одесса – Стамбул
или Одесса – Милан – не имеет значения куда,
лишь бы на миг от Земли,
от всего, что сегодня принято именовать кейсом,
чтобы на взлёте срифмовать расписание авиарейсов –
оно рифмуется так же легко, как расписание поездов и автобусов
из Одессы – в любую точку на глобусе,
кроме одной, в которую не доехать. не долететь. не дойти.
В ней сходятся все маршруты и все пути,
все дороги ведут в неё – тысячи тысяч дорог;
«Omnes viae Romam ducunt», уверял в басне своей Лафонтен,
все дороги ведут в Рим, все – только не те,
что ведут в единственный пункт назначения,
где тебя заждались – к себе,
где тебя всё ещё ждут…
Между городом мёртвых и городом живых – нет границ –
только взлётная полоса длиной в пять веков, пять лет, пять минут.
Самолет рейсом Одесса – ? взлетает над белым некрополем,
в предпоследний день декабря,
оставляя в небе инверсионную полосу
– сброшенную змеиную кожу – след, итог уходящего года.
Смотрю на блуждающий светлячок, забыв о времени,
как та берёза, что во поле (люли-люли-стояла):
пять веков, пять лет, пять минут – не имеет значения….

Синхронность блуждающих огоньков нарушается одним – сорвавшимся «с катушек», высвободившимся из строя мерцающих, гаснущих и вспыхивающих согласно заданной программе.
Вот он, вносящий сумятицу и разлад в кем-то выстроенную правильную схему мерцания и свечения: на раз – гори, на два – беги, на три – замри, на четыре – отомри и снова беги.
А он лихорадочно мечется и вспыхивает, когда все угасают, и угасает, когда все горят, и замирает на месте, когда все бегут.
Светлячок-одиночка, осмелившийся сойти с круга, ослушаться программы, алгоритма, заданного «для всех».

Надолго ли хватит тебя?
Застываю, глядя на аритмичное мерцание, вспоминаю далёкий летний день и себя, замершую у молоденького деревца акации на склонах. На море – штиль. Здесь – безветрие. Только один листок бьёт лихорадочная дрожь, и кажется, что ветер решил подшутить над ним.
Всегда находится тот, кого лихорадит, когда кругом тишь да гладь.
Вот же, рядом – на той же ветке, чуть левее, листья тихи и спокойны, а этот мотает из стороны в сторону и бросает в дрожь.
Восходящим потоком захватывает и меня умное слово из школьных учебников и книг: турбулентность. Нелинейные волны возникают в судьбах людских, и со стороны кажется, что человек сошёл с ума. Свихнулся. Перешёл грань, которую в социуме принято считать нормой. Стал асоциальным. Возможно, стал…собой?
Далеко завели меня мысли об обычном сбое в заданной кем-то программе – в данном случае – простенькой схеме, заставляющей лампочки гирлянд вспыхивать и гаснуть синхронно.
Этакий иллюминационный оrdnung, порядок. Закон – один для всех.
Но в где-то что-то замкнуло.
И блуждает огонёк-одиночка по угасшему полотну гирлянды, и прячется – замирает – когда тысячи тысяч «правильных» огоньков вспыхивают – на раз, бегут – на два, чтобы замереть – на три.
Маленькая аритмичная родная душа, как я рада тебе и твоей смелости быть не как все – быть собой и жить в своём ритме, вспыхивать, гореть, бежать, угасать и лететь по своему желанию, а не потому что так принято, не потому что бегут все.
Когда-то ты был свечой.
Свечи похожи, но если присмотреться, каждая горит по-своему и догорает в своё время.
Маленький блуждающий светлячок – плоть от плоти свечи, белой вороны, киплинговской кошки, гори, когда вокруг темно, когда все гаснут по команде, говори, когда всем велено молчать, и молчи, когда все говорят и поют хором.
Больше гирлянд – больше огней, больше мрака вокруг…
Для праздника достаточно одной горящей свечи, одного живого огня, одной минуты, мига.
Света внутри.
Живи в своё время. И умирай – только в своё.
Возрождайся к новой жизни, на новом Кругу, в новолетье.
Свети и дари свет и надежду, когда вокруг темно.
………………………………………………………………………………………………..
С Наступающим новым годом, друзья.
Света и надежды вам.

Просмотр для печати

Об Авторе: Людмила Шарга

Людмила Шарга (Южнорусский Союз Писателей) Поэт, прозаик, публицист. Родилась в России. Живёт и работает в Одессе. В настоящее время возглавляет отдел поэзии в литературно-художественном журнале «Южное Сияние». Журнал основан в 2011 году и является официальным печатным органом Южнорусского Союза Писателей. Редактор сайта, основатель и ведущая творческой гостиной «Diligans». Публикации: в Одесской антологии поэзии «Кайнозойские Сумерки» (2008), в альманахах «Меценат и Мир. Одесские Страницы» (2008, Москва), «ЛитЭра» (Москва), «Свой вариант» (Луганск), «Провинция» (Запорожье), «ОМК» (Одесса), в журналах «Южное Сияние» (Одесса), «Дон» (Ростов-на-Дону), «Ренессанс» (Киев), «Арт-Шум» (Днепропетровск), «День и Ночь» (Красноярск), в газетах «Литературная газета» (Москва), «Литература и жизнь» (Киев), «Интеллигент», в интернет-журналах «Авророполис», «Гостиная», «45-я параллель», «Ликбез» и др. Автор сборников прозы и поэзии «Адамово Ребро» (2006), «На проталинах памяти» (2008), «Билет в осенний день» (2010), «Рукой подать...» (2011), «Повесть о падающих яблоках» (2013), «Яблоневые сны» (2014), «Ночной сюжет новостей» (2015), «Невыдуманные рассказы о настоящем» (2017).

• Web
|
• Facebook
|
• Публикации в Гостиной (85)