RSS RSS

Людмила ШАРГА. «Февраль не пришёл один…» Одесский дневник

   Утро началось с ключей, выброшенных человеком средних лет в кожаной куртке и в берцах, ничем не отличающегося от множества человеков, встречающихся на улицах нашего и других городов.

За десять минут до того, как ключи полетели в лужу, он слушал …невнимательно, кстати, слушал, вертел головой направо и налево, женщину, одетую добротно и дорого, вероятно, но как-то тоскливо. Тёплая надёжная дубленка, тёплые сапоги, вместительная чёрная сумка, ещё не хозяйственная, но уже и не дамская… Красивая женщина. Сумасшедшинки только не доставало в облике, неправильности, чертовщинки. И не только мне, видимо.

Она второпях протянула мужчине что-то и исчезла в салоне подъехавшей маршрутки, а мужчина остался стоять на остановке, держа на ладони ключи.

Конечно же, это были ключи. Минуты две-три он рассматривал их, словно видел впервые, затем медленно, осторожно, я бы даже сказала бережно, опустил в лужу у тротуара и, перехватив мой взгляд, спросил:

— Думаете, вот козёл, так?

— С чего бы. Вообще не думаю ни о чём.

— Думаете. По глазам вижу. Только я не козёл, правда. Не могу, когда меня грузят так, да ещё и ключи впихивают — не отвертится, мол.

— Не брали бы.

Я изо всех сил высматривала маршрутку, лишь бы только не встречаться взглядом с ним и избежать откровений, сродни тем, что изливают друг другу в купе поездов дальнего следования случайные попутчики.

— Так я и не брал. Полгода продержался. А она вон как…

— Всё равно. Разбрасываться ключами посреди улицы не стоит.

— Чужими ключами, — уточнил он.

— То-то, что чужими, — кивнула я обрадованно, заметив трамвайные “рожки” вдалеке. Не Лузановка, так Ланжерон… Море, оно везде море. — Свои Вы вряд ли бы так выбросили.

— Вы правы.

Так же осторожно он извлёк ключи из лужи и воткнул их в кору старой акации.

— Сейчас позвоню ей, пусть вернётся и заберёт. И скажу, наконец-то, что давно хотел сказать. Спасибо Вам.

— Да пожалуйста…

Слова мои летели вслед его удаляющейся спине.

Сделав снимок ключей, я побежала на трамвай, идущий в сторону Ланжерона, в абсолютно противоположную сторону.

Два часа у моря вытерли из памяти встречу на остановке, и только дома, разглядывая снимки, сделанные за день, увидела ключи и вспомнила всё.

Воображение дорисовало: вот он звонит ей, вот она возвращается, забирает ключи, плачет. Наверное, плачет.

Странно начинается год 2022.

Год, обещающий быть удачным для моего двора: абсолютное совпадение чисел: 2022.

Значит, и для меня?

 

* * *

«Чёрно-белый — секретный язык, так как он смещает реальность…» Это – Мариэль Хаданг, более известная как Сара Мун, о чёрно-белой фотографии.

Разглядываю фотоработы Анны Голубовской и убеждаюсь, что это так. Смещается реальность, смещается созерцаемое и созерцатель – в данном случае – я.

«Близкое» – так называется её персональная выставка, открывшаяся сегодня в одесском музее Западного и Восточного искусства.

Не раз я наблюдала, как она, балансируя на зыбких гранях волн и ветра, камня и песка, взгляда и улыбки, приручает то, что в принципе приручить и поймать невозможно – свет. Вот он скользнул по руке, задержался на миг, затаился в прядях волос, рассыпался солнечными бликами-брызгами и исчез.

Исчез – для меня, стороннего наблюдателя.

Но не для неё.

Приручённый свет живёт в каждой её работе, пульсирует в каждом кадре, на каждом снимке, будь то портрет или пейзаж, марина или натюрморт, или ню…

Удивительное единение света и тени. Тайнопись.

Музейные залы опустеют, погаснет освещение, стемнеет на улице, а свет на фотографиях не исчезнет – останется, переливающийся через строгие границы рамок, стекающий по стенам, живой и свободный, близкий и согревающий, и – неуловимый, как само время, подвластный лишь фотографу, способному почувствовать и предугадать его появление и проявление, наделённому особым чутьём и талантом.

Такому – как Аня.

Пишу и понимаю, что словами не передать и малой толики ощущения, которое возникает при взгляде на её фотоработы.

Их лучше увидеть, и не один раз, не на бегу, не мимоходом, а всмотреться, вчитаться, вслушаться.

Выставка продлится до конца января.

Не так много времени, спешите.

 

* * *

Не хотелось ничего писать о сегодняшнем дне, он сам по себе говорящий и пишущий: день памяти одного Поэта, день рождения другого Поэта, оба любимы, оба незабвенны.

А что хотелось, так это просто прийти в урочный день и час, в полдень, на Приморский бульвар, к памятнику Пушкину, принести цветы, встретиться с дорогими и близкими сердцу людьми.

Всё так и было. Почти.

В это “почти” уложилось то, о чём ни писать, ни говорить не стоит, наверное. Но, всё же. Всё же.

Если перед вами вдруг выскочит неопрятная тётка (у меня нет других слов, чтобы идентифицировать её) и начнёт в лицо вам тыкать…о, нет, это была не классическая рыба, это был смартфон), не церемоньтесь и не деликатничайте. Посылайте. Кто куда может.

Неопрятные тётки нынче весьма и весьма продвинуты во многих сферах.

Так вот, если выскочит такая продвинутая и начнёт задавать вопросы для своего смартшоу: как часто вы приходите к Пушкину, либо, какова ваша позиция (как тут было не вспомнить любимейшего Кострова с его “никакова”)… не удивляйтесь.

Я не стала иронизировать на тему “аttitude”, коих помню несколько, благодаря давним танцевальным увлечениям.

И о непричёсанности и неопрятности — тоже промолчала.

Я лишь попросила убрать смартфон от моего лица и напомнила о том, что на запись — любого рода — как правило, берётся разрешение.

И прощения у бедного поэта попросила.

Тихонько.

Шёпотом.

А в остальном — день выдался хорошим, тёплым.

И девушка в двух шагах от бульвара пела так проникновенно, что даже подпеть захотелось, не зная слов.

Словом, “…на фоне Пушкина”.

 

* * *

Перед началом презентации сборника Натальи Карраско-Косьяненко “На языке морской волны” посчастливилось увидеть, как Рита разжигает огонь в камине. Священнодействует.

Есть в этом обыденном нечто магическое, перешедшее к нам от пращуров.

Несколько минут ожидания – и вот в огне уже танцует Саламандра.

Я не была здесь очень давно.

Не знаю, как бы вынесла я сегодняшний день и вечер, если бы не утренняя случайная встреча.

И встреча вечерняя, тоже почти случайная, после которой осталось ощущение тепла и радости.

И музыка: одесская часть группы AudeLvie , Lika Smith и Yelisey,  маленькая принцесса Ника, играющая El Kondor Pasa на своей волшебной флейте, чем-то напоминающая индейскую принцессу Покохонтас из мультфильма.

В этих светлых случайностях есть закономерность: когда невыносимо, кто-то посылает такие встречи.

Немного фотографий из Каминного Зала БФ AВЕ.

Их будет много, и, надеюсь, видеозапись тоже будет.

А пока просто хочу ещё раз поздравить Наталью с выходом книги, поблагодарить за приглашение, за чуткость и непохожесть стихов, за отсутствие “красивостей” и желания понравиться, “произвести впечатление”, но за глубину, лёгкость и ясность мысли, за диалог с читателем… За тонкую материю стиха.

В сборнике два раздела, Наталье прекрасно удаётся писать и на русском, и на украинском языках.

Поэзия узнаётся по стихотворению, открытому наугад.

Не надо выискивать, выбирать.

Как там на вечной латыни: нic Rhodus, hic salta.

И не могу не сказать спасибо организатору вечера, хозяйке Каминного Зала –  Рите Колобовойю

Показалось, что я вернулась в мир, давно утраченный, забытый, преданный нами забвению.

Среди полотен на стенах Каминного Зала – дом, в котором бы я хотела жить. После старых одесских дворов и домов на акварелях Андрея Герасимюка такое со мной впервые.

Горы, которые часто мне снятся.

Близкий мир.

Действительно близкий, моя Кузнечная здесь – совсем рядом.

И главное: я услышала голос моря.

 

* * *

Брайд, Бри-джи, Брайдт, Бриджит…

Это она, Бригитта, древняя богиня огня, кузнечного искусства, целительства и поэзии.

Ещё ее называют богиней солнца и луны…

Она священный огонь сердца и души, пробуждающий и питающий духовное пламя.

Она будит землю перед приходом весны и очищает её, открывая путь для ростков.

Она пробуждает память.

Она подательница плодородия и пищи.

В Имболк, на рассвете, она прикасается к источникам, рекам и озёрам, морям и океанам, и белый жезл Матери Зимы Кайлеах переходит к Брайди.

Она омывает ладони в реке в День святого Патрика, холода уходят, и земля из белой становится зелёной.

Её священные символы: лебедь, змея, волк и подснежник.

В Имболк начинают телиться овцы, и первое овечье молоко, подносится в дар ей, её изображения омываются молоком. Само название “имболк” или oimelc и означает овечье молоко.

Её имя носит одуванчик – цветок Брайди и птичка коноплянка – птичка Брайди….

В солнечном кресте Бриджит сплетены четыре стихии: огонь, вода, ветер и земля.

В Имболк зажигали все светильники и лампы в домах и оставляли на всю ночь. Многие и теперь оставляют на ночь приглушённый свет или горящую свечу…

Одна свеча должна гореть всю ночь. Хотя бы одна.

Ночи наши всё ещё длинные и тёмные.

 

* * *

Самый любимый вид транспорта в Одессе, по-прежнему, трамвайчик.

Здесь полным-полно автобусов и просто автомобилей, троллейбусов и маршрутных такси, и в зависимости (мы постоянно пребываем в каких-то своих зависимостях) от ситуации, мы выбираем способ передвижения, который удобнее.

Но трамвайчик… Это значит — без спешки и суеты, без вечных “надо” и “нужно”, “спешу” и “опаздываю”, без вектора, просто войти в любой, первый попавшийся, и выйти там, где захочется, или проехать до конечной, и так, по кругу, по трамвайному кольцу, пока голова не закружится.

Да, трамвайчик — самый одесский вид транспорта.

Переубедить меня в этом никто не сможет.

Тем более теперь, когда держу в руках “Одесский трамвайчик-2”, книгу Веры Зубаревой “Между Омегой, Альфой и Одессой” …

Первый её “Одесский Трамвайчик” прочитан-перечитан и заучен мной наизусть, как заучены наизусть любимые улочки и дворики любимого города, бродить по которым и есть счастье. Бродить просто так, в любое время года, в любую погоду, зная, что все они ведут к морю. А от моря — к дому.

И долгожданная “Об Ангелах и Людях” теперь со мной.

Спасибо, Верочка! С книгой тебя ещё и ещё раз, а теперь и город с твоей книгой.

В эти непростые дни — такой подарок от тебя, глоток воздуха… Трамвайчик, летящий “надо всем, что ложь и суета”.

 

* * *

Давно не хожу сюда.

Но иногда, на бегу, случается заглянуть в место, бывшее когда-то любимым, вернее в то, что от него осталось.

На месте, именуемым коротко “плиты”, жизнь била ключом.

Сюда не проникали чужие, отдыхающие грелись на солнышке в более цивилизованных местах.

Но. Всё когда-нибудь кончается и проходит.

Жизнь здесь и теперь бьёт, разбивая и разрушая всё, под видом “созидания”.

Пластиковое пространство, расползающееся вдоль побережья, поглотило этот уголок и продолжает расползаться, словно метастазы.

Дельфинья хлорированная тюрьма процветает.

“Честный и гуманный бизнес”, пыталась убедить меня одна отдыхающая в Одессе дама. “Бизнес, приносящий людям радость.”

O sancta simplicitas…

Кто-то хоть раз пытался поймать взгляд дельфина в дельфинарии? Из-за химических соединений и добавок (в основном  – хлор, гипохлорит натрия, сильный дезинфектор, выделяющий резкий запах). Он может привести к ожогам на коже, потере зрения… многие дельфины плавают с закрытыми глазами.

На свободе они живут до пятидесяти лет. Попадая в неволю, многие из них умирают в течение первых двух. Срок жизни в дельфинариях обычно не превышает шести-семи лет.

За это время из дельфинов выжимают всё, что можно выжать.

И за это готовы платить существа, называющие себя людьми. Идут поглазеть на шоу, детей ведут.

В день Сурка пишу о дельфинах.

В день, состоящий из зеркальных двоек: 02.02. 2020.

Всё когда-нибудь отразится в реальности, отразится и воздастся.

Дельфинам  – море.

Нам…ну нам тоже что-нибудь воздастся.

Из весёлого: перед тем, как съесть парочку пирожных, или зефиринок в шоколадной глазури, необходимо посмотреться в здешние зеркальные двери…Возрадоваться. Восхититься собой, невесомой, упитанными зимними воробышками, разрешить себе всё.

Почти всё.

 

* * *

Ночь в Одессе… Ещё одна тревожная, но относительно спокойная, ночь. Я не о внутреннем спокойствии, его нет.

Это не страх за свою жизнь. Это боль и горечь.

Не пытаюсь ничего объяснять тем, кто радуется беде.

В комментах “а вот теперь вы ответите, помучаетесь, поймёте…” такое злорадство, что страшно.

Радуются…что ж, пусть.

В Одессе не радовались ни в 2014. Ни все эти восемь лет. Среди моих друзей здесь и в России…да, в России, и на пространстве, именуемом ФБ, нет таких.

Если кому-то в радость то, что происходит сейчас на нашей земле, мне остаётся лишь пожалеть их.

Если кому-то гул российских танков, самолётов и бтр-ов кажется ” ласковым урчанием”, Бог им судья.

 

День четвёртый

 

Ночь в Одессе прошла относительно спокойно.

Жизнь продолжается: за последние сутки в Одессе родились 16 малышей.

Утро принесло несколько сообщений с предложениями приютить, принять…

Но не понять. Спасибо на добром слове.

Я не маленькая девочка, плачущая от испуга.

Не надо рассказывать мне о “мире”, лязгая оружием.

Тем, кто и сегодня верит, что “Киев, Харьков-Николаев, Херсон, Одессу… продолжение следует., не бомбят и не обстреливают”, google да через vpn в помощь.

Времена гаданий на кофейной гуще прошли.

Гадаю на лицах прохожих, словно открываю колоду карт.

Их мало в это обманчиво-тихое воскресное утро.

Вот несётся, сломя голову, бубновый валет – встретишь такого и весь день будешь спешить и всюду опаздывать, и ничего толком не успеешь сделать…Хлопоты, суета, и это вечное «что я могу сделать».

Вот дама червовая несёт себя бережно, боясь расплескать – может и мой день пройдёт тихо-тихо, на цыпочках, по-кошачьи…И мимо. Нет. Не получится мимо.

Бьёт эта тихая тёмная ночь прямо в сердце словами из сообщений и писем.

Но есть среди них и слова поддержки – латками на раны от проклятий.

Успокойся, – говорю себе, и – ты через всё это уже проходила. Пройдёшь и сейчас.

Взгляд дамы треф холоден и колюч. Поди, знай, что в этом карем взгляде чуть раскосых, с поволокой

глаз. Очей.

И короли плывут один за другим…Бубновый – сияющий молодой кожей, смешные бачки, глупые усики. Холодный ветер заставляет его ёжиться, но держит фасон, держит.

Червовый – герой-любовник, треф – без особых примет, и главный – казённый – король пик, военный, либо моряк…

Раз моряк – прямая дорога к морю.

А к морю нынче утром нельзя.

Слёзы опадут шестёрками пик.

Лежит шестёркой бубновой – дорога ранняя и хлопоты бумажные и тревожные.

И каждый шаг свой оценивают в тысячи жизней тузы.

Вырвет солнечный ветер из рук последнюю карту колоды, унесёт, не давая открыть её.

Что там…

Скачет вприпрыжку мальчик по залитой солнцем мостовой, распевает во весь голос:

…да-ма бу-бён ва-ри-ла бул-ьон…

дос-тал-ся буль-он де-сят-ке бу-бён…

Кому достанется “бульон”, который сегодня варят из нас, на моей земле, из моей страны…

Кому бы ни достался – кровь и кости застрянут в горле.

Первая – она же и последняя карта в колоде – новое начало, новый конец, новый виток.

Новая кровь – мощный элемент неизбежного.

Здравствуй, Джокер.

 

День пятый

 

После вчерашней воздушной тревоги ночь прошла спокойно.

И вновь Одесса ушла под спасительный покров ночи.

В письмах и сообщениях слова любви, тревоги, поддержки…

Ответить на все сразу невозможно, поэтому этот post будет ответом всем, кто рядом со мной сейчас, рядом с Одессой. С Украиной.

Для начала точки над некоторыми i: да, я по-прежнему считаю случившееся в 2014 бедой, трагедией, а майские события того жуткого года в Одессе – ещё и преступлением.

Трагедию Донбасса принимала как свою боль.

Принять кого-то из беженцев тогда я не могла – жилищные условия не позволяли.

Но мои друзья принимали, согревали, помогали.

Тем больнее слышать сегодня: мы ликуем, радуемся, мы ждали этот день.

Ждали «этот день», чтобы «обнять вас скорее». Въехать на танке и обнять.

Ждали, чтобы отомстить.

Кому?

Что ж,  есть чувство радости от чьей-то беды, радуйтесь.

Голубиное пёрышко легло в ладонь, и лазоревый отсвет заиграл на нём – не на всём, только на кончике.

Поскупилась природа на цвет и свет?

Большая часть оперения, скрытая от глаз, обычная – серая.

Так внешнее, выставленное напоказ – обманка – манит, пряча в глубине обыденность.

Так за серыми стенами старых домов скрывается то, в чём быть и жить уютно и легко.

Не холодный интерьер от дизайнера, выполненный по всем правилам, но годный лишь для глянцевой журнальной картинки, а пространство, наполненное жизнью, несущее отпечаток живущих в доме.

Внешнее – обманчиво.

Всматриваешься, не веришь глазам своим, и вдруг открывается то, что невозможно разглядеть.

Лишь почувствовать.

Рассуждения о том, кто с кем должен вести переговоры, кто с кем не должен, оставьте политикам.

Повторяю: моя страница здесь не для «поговорить» об этом.

Для тех моих друзей,  кто уже не сможет читать ФБ, ссылка на мой ЖЖ.

И…нам бы только день простоять.

Ночь мы продержались.

 

День шестой

 

Первое марта. Первый мартовский снег.

Второй день Масленицы, праздник, который я всегда любила, а вчера даже и не вспомнила о нём.

Ночь и утро в Одессе прошли спокойно.

Спокойствия давно нет, это состояние внутреннее и обманчивой тишиной за окнами его не восстановить.

Сегодняшняя «тихая украинская ночь» в Одессе оплачена кровью…

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Людмила Шарга

Людмила Шарга (Южнорусский Союз Писателей) Поэт, прозаик, публицист. Родилась в России. Живёт и работает в Одессе. В настоящее время возглавляет отдел поэзии в литературно-художественном журнале «Южное Сияние». Журнал основан в 2011 году и является официальным печатным органом Южнорусского Союза Писателей. Редактор сайта, основатель и ведущая творческой гостиной «Diligans». Публикации: в Одесской антологии поэзии «Кайнозойские Сумерки» (2008), в альманахах «Меценат и Мир. Одесские Страницы» (2008, Москва), «ЛитЭра» (Москва), «Свой вариант» (Луганск), «Провинция» (Запорожье), «ОМК» (Одесса), в журналах «Южное Сияние» (Одесса), «Дон» (Ростов-на-Дону), «Ренессанс» (Киев), «Арт-Шум» (Днепропетровск), «День и Ночь» (Красноярск), в газетах «Литературная газета» (Москва), «Литература и жизнь» (Киев), «Интеллигент», в интернет-журналах «Авророполис», «Гостиная», «45-я параллель», «Ликбез» и др. Автор сборников прозы и поэзии «Адамово Ребро» (2006), «На проталинах памяти» (2008), «Билет в осенний день» (2010), «Рукой подать...» (2011), «Повесть о падающих яблоках» (2013), «Яблоневые сны» (2014), «Ночной сюжет новостей» (2015), «Невыдуманные рассказы о настоящем» (2017).

Оставьте комментарий