* * *
Взгляни в окно устало, когда наступит слом:
Во тьме летят составы за дальним, за холмом.

Какой привёл резон ты – ни сердцу,  ни уму…
Видны ж им горизонты, хоть и летят во тьму.

А там холмы другие пронизывает свет –
Там горькой ностальгии уже на свете нет.

На что ж тебе пустая ухмылочка вранья?
Так  воровата стая  тупого воронья.

Она слетает к зверю, ползущему во тьму…
Ты думаешь, я верю молчанью твоему?

Мне и того не мало, что, не сдержав огня,
Сдавалась и ласкала упрямого меня.

Но стая воровата, сужаются круги…
Я заклинал когда-то: Не лги! Не лги! Не лги!

Как отзвучало имя, так пронесётся год.
Ну, что ж, лети с другими в осенний перелет.

Я заглянул в осинник. А после – в березняк.
Какой весенней синью по мне прошел сквозняк!

Какою горсткой пепла и жженою золой
Вспорхнула и окрепла душа, не ставши  злой,

Где – утренние  росы, вечерний шепоток,
Где в мир светловолосый струится дней поток!

 

* * *
Души январский лед ломая,
Резвился март, за ним – апрель.
Люблю весну в начале мая! –
Не повторяем ли досель?

Май – то холодный, то горячий –
Как щеки звонкого юнца…
Присматривайся, сердцем зрячий:
Взметнулась первая пыльца!

А там и зелень пообвыкла,
И тополь за окном промок…
За стрекотаньем мотоцикла
Повис синеющий дымок.

Кипенье солнечного диска
Стекло в больничную кровать.
И кажется, что небо близко
И можно бы не тосковать…

 

ВЕСНА В БЕЛЬГИИ

Так, значит весна? И робкое солнце в Льеже!
Французская речь, переулков веселых звень.
Мы шли по холмам, а холмы валлонские – те  же,
И та же нежность заката украсила день.

Ну, значит весна! И к радости нашей вящей
У длинной субботы веселых витрин игра.
И сумрак собора несерый, ненастоящий,
И жаль, что – пора. А куда нам теперь пора?

Стоянка, забор, новостройка, текст для дебила –
Искусство граффити, сухая пыль.
А рядом – праздник. Но с нами все уже было.
И то, что есть, превратится в привычную быль.

А все же весна! Выходит, весна! И все же
Мы так непохожи, как свежих ветвей листва
Несхожа с листвой, скользившей по нашей коже,
Где воздух иной, иные звучат слова…

 

ДАВНЯЯ ВЕСНА

                                Дэвиду Губенко
Во сне страдает прокурор:
Козырный туз летит по марту.
Портовый вор – фартовый вор
Не передергивает карту.

А шулер шарит под столом
И пальчиком ползет к ботинку…
Ну, идиот, ну, дуролом!
Гляди, напорется на финку!

Я этой публике не кум.
Чтоб отираться здесь ночами.
С чего же вдруг пришло на ум,
Как поводили мы плечами.

А днем, покуда спит беда.
Весна ломает елки-палки.
Журчит веселая вода
И черный снег сочится в балке.

Там из невидимых берлог –
Еще во всхлипах, вздохах, всхрапах –
Ползет на полуголый лог
Зимы тяжелый спертый запах.

Но, выпроставшийся из пут
На сине-розовом рассвете,
Окреп и в полдень – тут как тут! –
Дохнул от моря свежий ветер.

И мы, чья первая строка
Еще не набрана петитом,
У портовского блатняка
Уводим девок аппетитных!

 

* * *
Полдень рассупонился, к тому же
Столько рытвин посреди двора,
Что повсюду лужи, лужи, лужи,
Мокрая весенняя пора.

Разбегайтесь, тетки, да мамзели!
Видно, ухарь здесь не в первый раз
Веселится на своей «Газели»,
С наглой мордой поддавая газ.

Вовремя попавшийся  прохожий,
Видя, как старуху он обдал,
Всё-таки я правильно по роже
Молодому негодяю дал.

 

***
ветер бросил горсть песка
и не оттого ли
показалось смерть близка
до сердечной боли

но ещё один порыв
ветра злой и свежий
мне шепнул: до той поры
ты ещё и не жил

понапрасну не пеняй
не ругай погоду…
понял хватит для меня
молока и мёду

и пошёл я вдоль волны
бережной прибрежной
вдоль взбухающей весны
в сердце в песне нежной

* * *
воробьи сбиваются у луж
голуби целуются на крыше
солнышко распахнуто к тому ж
я с душой распахнутою вышел

пахнет воздух новою весной
вон щенки тряхнули головами
что случилось с ними и со мной
не могу я передать словами