RSSИрина ДУБРОВСКАЯ. Старые фотографии
Старые фотографии
Снова сердце встрепенулось:
На меня в упор глядят
Детство, отрочество, юность, –
Словно выразить хотят
И свою невозвратимость,
И не юный возраст мой…
Юность милая, постой!
Пылкость, гордость, нелюдимость
Вижу я в твоих глазах,
А в своих – уже иное.
Вот и хочется порою
Обернуться вдруг назад
И взглянуть со стороны
На смешную ту девчонку,
В чьей груди разгорячённой
Столько страсти и весны.
* * *
Годы клонят к равновесью,
В сердце ропот поутих.
Слава Богу, глупой спесью
Не страдают дух и стих.
Слава Богу, я приемлю,
Не артачась, как юнец,
Эту жизнь и эту землю,
И путей земных конец.
В бесконечность, слава Богу, –
Только тем и хороша –
Пролегла моя дорога,
Проросла моя душа.
Слава Богу, вольно дышит
И о чём-то там поёт:
Как умеет, как услышит,
Всякий раз, как Бог даёт.
* * *
Вся лирика кончилась нынче,
Мотив соловьиный затих.
Сегодня Гомер и да Винчи
Мне ближе словес кружевных.
Так в жизни бывает порою:
Где скопятся гнилость и слизь,
Там встанут из праха герои
Во всю свою грозную высь.
Где мир расшатавшийся треснет,
Устав от людской кутерьмы,
Там солнечный гений воскреснет,
Чтоб в пропасть не рухнули мы.
Где алчность сердца искалечит,
Там явится агнец святой
И взвалит на хрупкие плечи
Всю тяжесть гордыни земной.
В вертеп наш, привыкший к отраве,
Придут, продираясь сквозь дым,
Напомнить о чести и славе
Заблудшим потомкам своим.
Шуберт
Смерти не будет – будет музыка…
В. Орлов
Нет, эти звуки не извне!
Взметнув крыла, душа взлетела.
Сегодня музыка во мне
Звучит, и нету ей предела.
Пою, как в юности, навзрыд,
Мой шаг опять неосторожен.
О, романтический порыв,
Он снова сердце растревожил.
Поверх дымящихся руин,
Что прежде замками сияли,
Германец шествует один,
Один – средь множества печали.
Иссяк нетленности запас,
И дикари за куш грызутся.
Но эти звуки! И сейчас
Они с небес, как манна, льются.
И каждый звук – как жизни счёт,
И каждый такт – как камень пробный:
Коль слышать музыку способны,
Мы живы, стало быть, ещё.
* * *
Устало глядит Божество,
И небо темнеет от хмари.
То сильные мира сего
Беснуются в чёрном угаре.
Всё яростней воду мутят
И спорят о том, кто сильнее.
А миру меж тем всё больнее,
Он новой войною объят.
Он ищет добра торжество,
Как просит ночлега бездомный.
Но сильные дома сего
Заносчивы и вероломны.
Друг друга пинают в бока
И мелочно делят господство.
И множатся этим уродства,
И движутся этим века.
И пульс ускоряет земной
Единство меча и порфиры.
Сменяются сильные мира,
А мир неразлучен с войной.
И если причины ясны,
Мороз продирает по коже:
Ведь сильные мира больны,
И мир им не нужен, похоже.
О любви
Громада необъятная,
Материя воздушная.
Увенчанная, статная,
Горячечная, душная.
Блаженная, парящая,
Мучительная, горькая…
Но только б настоящая!
Живая, не прогорклая,
В жару не забродившая,
Во льду не изошедшая.
Пусть разум заслонившая,
Пусть вовсе сумасшедшая.
Средь бела дня напавшая,
Недугом поразившая
И жизнь твою забравшая,
И к жизни воскресившая.
Ах, только б настоящая!
Над злом, над схваткой дикою
Торжественно звучащая
Симфонией великою.
Сезон дождей
А. Ч.
Сезон дождей, опять сезон дождей!
А мы ещё теплом не насладились,
Из праха старых ран не возродились.
Ещё мы не похожи на людей,
Умеющих легко и просто жить,
При ясной и при пасмурной погоде,
Как дети – звонко радуясь свободе,
Возможности мечтать, играть, дружить,
Любить… А ведь любили до поры,
Хоть обольщались прелестью минутной.
Мы и теперь не вышли из игры,
И только в сердце холодно и смутно.
Любви иной давно уж сердце ждёт –
Она чиста как дождь, свежа как ветер.
Лишь к ней одной, единственной на свете,
Усталый путник плачет, но идёт.
Молитва
Твой слух потревожу,
Явлюсь с откровеньем:
Прими меня, Боже,
С моим прегрешеньем!
С моим искупленьем,
Текущим и вечным.
С моим приношеньем,
Простым, человечьим.
Вот жаркие слёзы,
Ошибки, метанья;
Беспечные грёзы,
Сердечные тайны.
Глухие раскаты
И звонкие строки –
Как малая капля
В безбрежном потоке…
Вот голос негромкий,
Прими, не побрезгуй.
Он твёрдый и ломкий,
Он грустный и резвый.
В нём срывы и взлёты
Сплелись воедино.
Прозрачные ноты
И мрачные льдины
Живут по соседству,
А борются насмерть.
И молится сердце,
Пронзённое насквозь.
И рвётся из кожи
С одним восклицаньем:
Прими меня, Боже,
С моим покаяньем!
Прошу я не много –
Лишь свет и прощенье.
Прими меня строго,
Но дай утешенье.
Об Авторе: Ирина Дубровская
Ирина Дубровская, поэтесса, член Южнорусского СП и Союза писателей России. Родилась в Одессе, закончила ОГУ, филологический факультет. Первый сборник стихотворений "Под знаком стихии" вышел в свет в 1992 в издательстве "Постскриптум". В 1996 появился второй сборник "Страна души" ("Астропринт", Одесса), а через год был опубликован третий сборник "Круги жизни" ("Оптимум", Одесса, 1997). В 1997 году принята в Союз писателей России. Последующие сборники: "Песни Конца и Начала" ("Оптимум", 2000), "Постигая любовь" ("Оптимум", 2002), "Преображение" ("Принт Мастер", Одесса, 2004), "Право голоса" ("Принт Мастер", 2006) и "День за днем" ("Принт Мастер", 2009).
Опубликовано в выпуске: Очертания врекени
Тонко и проникновенно, воздушными мазками, несложными, но точными словами Ирина достигает той прозрачности стиха, которая без натуги даётся только большим мастерам. Тонкими невидимыми нитями личная боль и судьба связаны со всем в мире, так и есть. Читаешь и проникаешься, и дышишь в унисон с автором. Прекрасные стихи!