Неприхотлива осенью душа,
Находит прелесть даже в увяданье.
И жизнь, пожалуй, тем уж хороша,
Что, приучив к утрате и страданью,
Вдруг улыбнётся, золотом блеснёт,
Кленовый лист подарит безвозмездно.
И так внезапной щедростью проймёт,
Что позабудешь омуты и бездны,
Которые повсюду и всегда
Нас стерегут на жизненной дороге.
Тем радостней бывает день, когда
Отступят опасенья и тревоги,
Утихнет боль, уляжется недуг,
И в кратких днях, исполненных распада,
Ты столько красоты увидишь вдруг,
Что большего, пожалуй, и не надо.

 

* * *
Свыклось сердце с зябкою погодой,
Облеклось в осеннее ненастье.
Повесть увядающей природы
Я пишу без грусти и без страсти.

Стала так душа невозмутима,
Что от жизни нужно ей не много:
Только то, что впрямь необходимо, –
Хлеб да посох в дальнюю дорогу.

Где вчера кипело изобилье,
Там чернеют дупла, как изъяны.
И болят надорванные крылья,
Хоть давно зарубцевались раны.

 

* * *
Ну вот и кончается веха,
Глава многотомной судьбы.
Всё явное было для смеха,
Для звонкой весёлой гульбы.

Мы жили порой бестолково,
Но ты горевать не спеши:
Всё тайное было для слова,
Для света в потёмках души.

Всё сталось как жизнь повелела,
Когда за собой позвала,
И стольким душа отболела,
Что кажется, век прожила.

И столько ошибок изжито
На горьких уроках судьбы,
Что всё отболевшее смыто
Потоком душевной борьбы.

И понято в пекле сгораний,
Что жизнь, как ни труден подсчёт, –
Не только кошмар умираний,
Но свет озарений ещё.

И как бы там время ни тщилось
Разрушить, сломать, погубить,
Всё сладилось, всё получилось,
И мы продолжаем любить,

Неписаным верить законам,
Не чваниться, не предавать.
И тратить себя бестолково,
И плакать, и к Богу взывать.

 

* * *
Ускорило время бег.
Химичит, как тот факир,
Гибридный, бесстыдный век,
Сравнявший с войною мир.

Ты видишь, земля в дыму,
Закрывшем небесный свет,
И рушится то, к чему
Уже возвращенья нет.

И тем лишь душа жива,
Что вместо расхожих драм
Молитвы шептать слова
Привычно твоим губам.

 

* * *
Времена подлы и низки.
Как тропинки в их пыли,
Эти наши переписки,
Голоса из-под земли.

Рушат каменные плиты,
Спорят с тучей воронья
Эти шёпоты и всхлипы
В адском круге бытия.

Напиши мне как умеешь,
Что на сердце, чем живёшь.
Может, душу мне согреешь,
Может, прошлое вернёшь.

Врачеванье, исцеленье
От вселенской глухоты –
Эти наши сообщенья:
Как над пропастью мосты.

 

* * *
У подруги умер кот.
Чтоб не мучился бедняжка,
Усыпили. Нет хлопот,
Лишь на сердце стало тяжко.

В доме жил семнадцать лет:
Член семьи, отрада, ласка.
Усыпили – будто свет
Погасили. Как подсказка,

Эта маленькая смерть:
Тяжелей мы сердцем стали.
Суетимся – круть да верть,
Только радость потеряли.

 

* * *
А в будущем не будет теплоты.
Она уйдёт, как древние пласты
Навек ушли в подводную пучину.
А тот, в ком разглядишь её черты, –
Не человек – оставь свои мечты –
А с человеком схожая машина.

Живи пока. Как жизнь ни тяжела,
А всё ж ещё немного есть тепла,
Ещё душе сочувствие даётся.
Услышь, как сердце сердцу отзовётся!
Лишь в этот миг добро сильнее зла
И дьявол над тобою не смеётся.

 

* * *
Всё больше хочется молчать,
Всё меньше – говорить.
Что на уста кладёт печать?
Усталость, может быть.
А может быть, бредовый век,
Сумятица в умах…
Всё больше хочется под снег
Уйти, залечь в полях
Травинкой малой, но живой,
Живой ещё пока.
И видеть небо над собой,
И пить из родника.

 

* * *
Из муки мелется мука,
Путь длинен под луной.
Путь длинен – жизнь коротка.
Меж миром и войной
Лежит дорога наших дней.
Хоть мучит, как недуг,
А всё же движемся по ней.
Изменят силы вдруг
На сломе длинного пути,
А сердце всё не спит:
«Жизнь коротка, пора идти», –
Без умолку стучит.