RSS RSS

Аркадий Хасин. Как радист Пантелеев получил автомашину «Волга»

Сегодняшним владельцам «Мерседесов», «Тойот», «Ауди» и других иномарок невозможно, наверно, представить, как трудно было в советские времена приобрести собственный автомобиль.

Когда в СССР был построен завод по выпуску «Жигулей», эту проблему стало решать легче. Но когда в стране выпускались только «Москвичи» и «Волги», стать владельцем собственного автомобиля было непросто.

Цены на эти машины были недоступны простым труженикам с их мизерными зарплатами. Но даже для тех, кто имели деньги, очередь на покупку автомобиля растягивалась на долгие годы.

Но если «Москвич» правдами и неправдами приобрести еще было как-то возможно, то «Волга» была недосягаема даже для таких, например, хорошо зарабатывающих людей, какими были в Одессе моряки загранплавания и китобои.

«Волги» обслуживали КГБ, милицейское начальство, обкомы и горкомы партии, редакции областных и центральных газет, другие высокого ранга учреждения. Они же работали в качестве такси в государственных таксопарках, и в личном пользовании их было не много.

Поэтому я и хочу рассказать историю, которую вынес в заголовок этого очерка…

В двадцатых числах января 1972 года теплоход «Аркадий Гайдар» грузился в Ильичевске хлопком на Японию. В один из этих дней капитана и меня, как стармеха, вызвали в пароходство на совещание.

Совещание было связано с тем, что 13 января на Одесском рейде произошла трагедия. Теплоход «Моздок», выходя в морозном тумане из порта, столкнулся с болгарским танкером, стоявшем на якоре недалеко от маяка в ожидании швартовки к причалу нефтегавани.

От столкновения с «Моздоком» на танкере произошел взрыв, которым снесло ходовой мостик. На мостике в то время находились капитан и несколько штурманов. Все они погибли. Но сам танкер остался на плаву. А «Моздок», получив пробоину, затонул.

Капитан «Моздока» успел дать сигнал бедствия, и подоспевшие из порта буксиры сняли с тонущего судна экипаж. Погиб только один моторист.

Когда вода хлынула в машинное отделение, он в панике выбежал на верхнюю палубу, сбросил за борт спасательный плот прыгнул на него и плот унес его в зимнее море…

После совещания наш капитан поехал на судно диспетчерской машиной. А я, задержавшись в городе, вернулся в Ильичевск автобусом.

Погода была мерзкой. Густо валил снег. Машины шли с зажженными фарами. Но все они были грузовыми, и на мою поднятую руку никто не обращал внимания. Потеряв надежду поймать попутную легковушку, я побрел по заснеженной дороге в порт.

Неожиданно возле меня остановилась «Волга». Распахнулась дверца и я услыхал приветливый голос:

– Вы в порт? Садитесь. А то утонете в этом снегу!

Я торопливо влез в машину, и мы поехали.

Снег налипал на лобовое стекло, «дворники» не успевали его счищать, и водитель осторожно вел машину, напряженно всматриваясь в снежную мглу. Я не стал отвлекать его разговором, думая о том, как бы поскорей добраться до судна.

На вид водителю было не больше двадцати лет. Меня он тоже ни о чем не спрашивал, и лишь когда мы подъехали к проходной порта, сказал:

– Ну вот, доставил вас в целости и невредимости. Поеду теперь заправлюсь. Здесь недалеко заправка.

Я вылез из машины и сунул руку в карман брюк за деньгами. Но парень мотнул головой:

– Не надо.

И, развернув машину, скрылся в снежной мгле…

За время стоянки в Ильичевске на теплоходе сменилась часть экипажа, и новеньких я увидел лишь перед отходом, когда закрывали границу. Как всегда, в таких случаях приехал пограничный наряд. Старший наряда поставил одного пограничника у трапа, и по одному у кормы и носа судна. Остальные вместе с ним поднялись на борт. Несколько пограничников начали осмотр судовых помещений, а старший наряда, собрав в столовой команды экипаж, стал проверять паспорта, внимательно вглядываясь в наши лица, сверяя их с фотокарточками на паспортах.

И каково же было мое удивление, когда среди новых членов экипажа я увидел того самого парня, который подвозил меня к проходной порта!

Это был наш новый радист. Оказывается, «Волга» была его собственной!

Звали радиста Николай Пантелеев. Он тоже был приятно удивлен, когда узнал во мне пассажира, которого в снегопад подвозил к проходной порта.

Когда досмотр закончился, он подошел ко мне и, улыбнувшись, сказал:

– С моей машиной вы уже знакомы. А при случае я расскажу, как я ее получил.

Мне не терпелось это узнать, но по выходу в море как-то не получалось посидеть с радистом и узнать историю получения им такой престижной машины

По выходу из турецких проливов Босфора и Дарданелл в Эгейском море нас встретил шторм, который не отпускал нас ни в Средиземном море, ни в Атлантике.

Волны с оскалом пены, захлестывая теплоход, раскачивали его так, что на ногах невозможно было стоять. Передвигаться по судну можно было чуть ли не ползком. И даже лежа в койке нужно было держаться за ее бортик, иначе от стремительной качки можно было мгновенно оказаться на палубе.

Не знаю, как удавалось повару в таких условиях готовить на камбузе еду, но когда мы приходили в кают-компанию на обед, где буфетчица накрывала столы мокрыми скатертями, чтобы по ним не ездила посуда, есть можно было только держа тарелку у самого рта, делая это быстро, а то при резком крене содержимое тарелки тоже могла оказаться на палубе…

Наладилась погода только за мысом Доброй Надежды, когда мы вошли в Индийский океан. Но после продолжительного шторма дел хватало у всех.

В машинном отделении от дикой качки сорвало с фундамента пожарный насос и нам пришлось в течение нескольких дней «приводить его в чувства», вытачивая новые фундаментные болты и сваривая оборванные трубы, по которым забортная вода подавалась от насоса к пожарным рожкам. Матросы во главе с боцманом наводили порядок на палубе. А радист не сходил с пеленгаторного мостика, восстанавливая оборванные ураганным ветром антенны.

Потом была бункеровка в Сингапуре, а по выходу из Малаккского пролива нас снова встретил шторм, сопровождавший теплоход до самой Японии…

Поговорить с радистом довелось лишь по приходу в Иокогаму. Как-то утром мы пошли вдвоем в город, выбрали небольшое уютное кафе и там, за чашкой кофе, я и узнал историю получения Николаем Пантелеевым «Волги».

А было это так.

В ноябре 1969 года теплоход Черноморского пароходства «Космонавт» шел за грузом пшеницы в Монреаль. Этот канадский порт расположен на реке Святого Лаврентия, которую с наступлением осени часто накрывают туманы.

По заказу Советского Союза «Космонавт» был построен в Дании на верфи «Бурмейстер энд Вайн», и был спущен на воду 12 апреля 1961 года, когда полетел в космос Юрий Гагарин. Но так как в тот исторический день в Николаеве на судостроительном заводе имени Носенко был спущен на воду океанский турбоход, который сразу получил имя «Юрий Гагарин», то судно, спущенное в тот день для Советского Союза в Дании, было названо просто – «Космонавт».

Вслед за «Космонавтом» было построено еще несколько таких же однотипных судов, чьи названия начинались на букву «Б». «Бийск», «Белорецк», «Беловодск» и т.д.

Войдя в устье реки Святого Лаврентия, теплоход попал в густой туман. Капитан решил стать на якорь и подождать пока туман рассеется, чтобы двигаться дальше.

Николай, сменившись с вахты, спал в каюте, когда сквозь сон услыхал страшный скрежет, почувствовал сильный удар и потерял сознание.

Очнулся от гудения вертолета, который куда-то его нес, но ни рукой, ни ногой пошевелить не мог, и снова впал в забытье.

Когда пришел в себя, увидел склонившиеся над ним незнакомые лица, говорившие на непонятном языке. Разглядывая их, он снова впал в забытье. А когда окончательно пришел в себя, понял, что он в Монреале, в больнице. А все, что с ним произошло, ему объяснил приехавший его проведать сотрудник советского консульства.

А произошло вот что.

Когда «Космонавт» стоял на якоре в тумане на реке Святого Лаврентия, подавая предупреждающие гудки, с ним столкнулся идущий из Монреаля испанский теплоход. Удар «испанца» пришелся в борт, где находилась каюта радиста. От удара Николая завернуло в металл. И когда на сигнал бедствия прибыли из Монреаля спасатели, им пришлось вырезать автогеном покореженный борт, в который завернуло радиста.

В монреальской больнице Николай провел несколько месяцев. Перенес сложнейшие операции. А по возвращению в Одессу был вызван в КГБ. Сотрудников этого учреждения интересовало не завербован ли был Николай за время пребывания в канадской больнице канадскими или американскими спецслужбами?

Ему пришлось писать подробное объяснение с указанием фамилий врачей, медсестер и всех лиц, которые навещали его в больнице.

А навещали его – две монашки из какого-то монастыря, приносившие ему фрукты и сладости, пришли как-то двое украинцев, уговаривая остаться в Канаде, а чаще всех навещал сотрудник советского консульства, оформлявший все необходимые документы. А когда Николай поправился, этот же товарищ отвез его в порт на грузившийся там Черноморский теплоход «Демьян Бедный», на котором Николай и вернулся в Одессу.

Первое время после возвращения из Канады и допросов в КГБ в заграничный рейс его не пускали, и Николай устроился работать на радиоцентр пароходства.

И вот однажды позвонила на радиоцентр начальник юридического отдела пароходства Лариса Алексеевна Короткова и попросила Николая зайти к ней в отдел.

От этой милой, доброжелательной женщины, Николай узнал, что в Лондоне, в Международном суде по морскому праву, разбиралось дело о столкновении на реке Святого Лаврентия советского теплохода «Космонавт» с испанским судном. Лариса Алексеевна представляла на этом суде Черноморское пароходство. Она сказала, что суд признал вину испанской стороны и пароходство получит компенсацию за причиненный советскому теплоходу ущерб. Получит компенсацию и Николай за угрозу его жизни и здоровью.

– Но будьте готовы к тому, – предупредила Лариса Алексеевна, – что валютный отдел пароходства, куда придут на ваше имя деньги, вам их не выдаст. Вас всячески будут уговаривать подписать отказ от этих денег в пользу пароходства, которое платило за ваше лечение. Но вы должны знать, что по Конституции вы имеете право на бесплатное лечение. Так что, держитесь!

Лариса Алексеевна ошиблась. Когда на имя Николая пришла солидная сумма в долларах, его вызвали не в валютный отдел пароходства, а снова в КГБ. Там ему предъявили обвинение, что он все же был завербован канадскими или американскими спецслужбами за что и прислали ему такой внушительный аванс.

На все заверения Николая, что эти деньги компенсация за то, что по вине испанского капитана, навалившегося в тумане на «Космонавт», он мог бы стать инвалидом, следователь КГБ, твердил одно:

– Это аванс от ваших иностранных хозяев. Если это не так, откажитесь от этих денег в пользу государства. Понятно?

На обдумывание этого предложения Николаю было дано два дня. Выйдя из КГБ, он побежал к Ларисе Алексеевне за советом, в полной уверенности, что из-за этих чертовых денег его посадят в тюрьму!

Лариса Алексеевна оказалась не просто доброжелательной, но и отважной женщиной. Успокоив Николая, она сказала, что напишет руководству КГБ письмо, в котором объяснит, что это за деньги. И при этом добавила:

– Вашей компенсации хватит на две «Волги». Наличными вы их вряд ли получите. Но получить нужную сумму для покупки одной машины я вам помогу.

Сев за пишущую машинку, она написала в валютный отдел от имени Николая заявление, в котором он отказывался от половины присланных ему денег, но за вторую половину просил купить ему «Волгу». В противном случае обещал подать в суд.

– Подписывайте, не бойтесь, – сказала Лариса Алексеевна. – Закон на вашей стороне!

Вот так Николай Пантелеев и стал владельцем собственной «Волги».

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Аркадий Хасин

Аркадий Иосифович Хасин, родился в Одессе в 1930 г. С началом Великой Отечественной войны оставался в городе, потом с матерью оказался в гетто. С 1946 года начал работать на флоте, которому отдал более пятидесяти лет. Последняя должность – старший механик на т/х «Аркадий Гайдар». Писать морскую прозу начал смолоду, фиксируя события своей морской жизни. Выпустил 26 сборников рассказов и новелл. По одной из его книг снят кинофильм. Прекрасный рассказчик, он продолжает творить до сегодняшнего дня, надиктовывая тексты.

Оставьте комментарий