RSSЕлена ЛИТИНСКАЯ. Наперегонки с прошлым
Манхэттен Бич. Слюдой рябит вода.
Вечерний моцион. Тащу по кромке
воз жизни за собою в никуда.
Ладонь сжимает памяти обломки.
Когда-то здесь сочились шашлыки,
румянились, шампурами пронзённы –
плоды Его шеф-поварской руки,
кулибинской. То было время оно,
когда здесь собиралась вся семья,
тому назад лет двадцать или ране.
Остались одиночки: ты и я,
два островка средь шторма в океане.
Того гляди накроет нас волной,
и не спасёт царевна Навсикая.
Не примет в свой ковчег и новый Ной.
По паре – твари. Лишних отсекает…
Бросаю взгляд на Рокавея мыс.
К воротам в океан спешит регата.
И радует спасительная мысль:
быть может, «никуда» ведёт куда-то?
* * *
Утро. Пляж Манхэттен-бич.
Я сижу на лавочке.
Надо мной гортанный клич
чаек. Google-справочник
на мобильнике листаю,
заедая снедью.
Дыры в памяти латаю
паутинной нитью.
Мне нырнуть бы в океан.
Я ж в былом барахтаюсь:
как мы плыли окаян-
ной casino-яхтою.
Качка для меня – беда.
Ты спустил все денежки.
А кругом одна вода.
Никуда не денешься.
Было плохо ль, хорошо.
Было. Это главное.
А сегодня – день прошёл.
Ну, и ладно!
* * *
В моей гостиной всё как двадцать лет назад.
Застыла мебель в неподвижности покорной.
Минуты, месяцы, года бегут, спешат,
мелькают, как в кино, под щёлканье попкорна.
О, как мне разрешить извечный сей конфликт
меж бегом времени и косностью пространства?
Вертеть то в профиль, то анфас жилища лик
и время обуздать, стреножить постоянством?
Wall-unit – мощное хранилище вещей –
посуды, книг и сувенирных безделушек.
И чахну я над ними, словно царь Кощей
над златом. Ну а голос памяти всё глуше.
Уже не помню я, когда, в какой стране
да и зачем иное или то купила.
И напрочь монстр-саркофаг прижат к стене.
Врос в пол и в потолок и сдвинуть не под силу.
Зависла я, как шар, в пространстве временнóм.
И в небо не хочу, и не желаю в землю.
Но властно тикает упрямый метроном,
моим желаниям не внемля.
* * *
Словно от холеры, бегство от уюта.
Мчитесь скрасить жизни серую тоску.
Я не сдвинусь с места. Вперилась в компьютер.
Можете приставить пистолет к виску.
Виды на Мадриды более не манят.
То мельканье кадров. Суета сует.
Пребываю прочно в сладостном обмане,
что на целом свете – лучше дома нет.
Видно, я из памяти, постарев, стираю
в давних дивных дюнах ног своих следы.
Яблоки вкушаю с рынка, не из рая.
Саранча поела райские сады.
В Хилтонах, Хаяттах всё равно не скрыться
времени покорной, сгорбленной душе.
Города и страны – просто за границей,
за условной гранью на меже.
Д.И.
Я давно у тебя не была.
Между нами – мосты и дороги.
И дела, каждый день – дела,
неотложные. Видят боги!
Между нами – снегов полотно,
ураганы, торнадо и штормы.
Между нами – глухое окно,
где навеки задёрнуты шторы.
Между нами – граница миров
на крутом, роковом косогоре.
Я приду к тебе на Покров.
Или завтра. Ну, словом, вскоре.
Все заботы перечеркну.
Ты моё неотложное дело.
И к холодному камню прильну.
«Вот несчастная, очумела!
Встань, простудишься! – пробурчит
могильщик, старик-бедолага. –
Вишь, на юг улетают грачи». –
И откроет заветную флягу.
* * *
Уже начало ноября
К порогу подступает влажно.
Вера Зубарева
Ноябрь. Первое число.
И солнца тщетные порывы
пробить туманное стекло
небесной тверди. Златогривы
деревья всё ещё пока.
Но судьбоносная рука
безжалостным осенним ветром
раскачивает лихо ветви.
И листья в жёлто-красной гамме
шуршат покорно под ногами.
С лица печаль, как грим, сниму я
и как-нибудь перезимую,
в гостиной разожгу камин
и напишу тебе: “Come in!”
* * *
Звёзды больше не падают
по закону инерции.
Не увижу я Падую,
не увижу Венецию.
Ни желанья загадывать,
ни разгадывать коды.
Ох, какие же гады вы,
мои поздние годы!
* * *
За жаркие деньки зима метелью мстит.
И завывает тьюнами насмешник-ветер.
Уснуть бы, как медведь, и видеть сны о лете.
Открыть глаза, когда черёмухе цвести.
Ты снова позовёшь меня на рандеву,
и память похоронит глубину сугробов,
в которых мы с тобою утопали оба,
когда искали прошлогоднюю траву…
Зачем теперь нам пожелтелая трава –
былого пыла отгоревшие останки?
Перезимуем в домике у тёплой стенки.
А там, глядишь, апрель – и новая глава.
* * *
Догоняет меня прошлое
и покоя не даёт.
Жизнь не так, как надо, прожита,
и запрет на задний ход.
Спотыкалась о колдобины,
улетала к небесам.
Повторяю: «Эх. когда бы не
был закрыт тогда Сезам!
Я б пошла иной дорогою,
разомкнув упрямый круг,
и царевной-недотрогою
дождалась тебя, мой друг!»
Лица, блёклые от давности:
то король или валет?
Груз тех встреч моим годам нести –
в поисках добра во зле.
В дурака сыграть мне выпало.
Я и чёрная дыра.
И стою я с красным вымпелом –
победитель и дурак.
Новый год. Надежды плавятся
тлеют, гаснут, как свеча.
Знаю, это не понравится
вам. Но я ведь сгоряча…
* * *
Я хочу тебя понять
зреньем, слухом и наитьем.
Тщетно. И готова вытья я,
лишняя, как буква ять,
что – de brevitate vitae* –
выгнали из алфавита.
И с тех пор наш алфавит
зримо проще стал на вид.
Жизнь людская коротка.
(Сетовал о том Сенека.)
Ниже сноска. Покумекай
и не пялься в облака,
о несбыточном стеная.
Заверяю: я земная.
Сериалом сплин лечу.
Впрочем, лучше умолчу…
И меня, мой друг, поверь,
выбросить не так-то просто.
Я хоть небольшого роста,
но во мне и ять, и ерь,
ижица и иже с ними,
устаревшими, чудны́ми…
Оный манускрипт прочесть
не дано кому невесть.
Убери свой щит и меч!
Скинь дешёвую кольчугу,
дай нам обрести друг друга!
Приходи, растопим печь,
отогреем души, пальцы
и натянем жизнь на пяльцы,
чтоб судьбу за пядью пядь
вольнодумно вышивать.
*Луций Анней Сенека. О скоротечности жизни.
* * *
Саксофон в телевизоре плачет,
рыдает бесслёзно.
Время легло на плечи.
Cбросить поздно!
Завалило выход глыбой.
Жгутом – горло.
А что предсказатель Глоба?
В памяти голо.
Буквы и цифры стёрлись.
Остался прочерк.
Ни зрителей, ни актёров,
ни других прочих.
Одно лишь местоимение –
я. Конец алфавита.
Пусто моё имение.
Свалила свита.
Снег – стеной тканной –
с небесных полатей.
Рвануть бы в Тоскану
в белоснежном платье.
В тепло завернётся стужа.
Платье растает.
Взлечу храбро над лужами
лебедем в стае.
Об Авторе: Елена Литинская
Елена Литинская родилась и выросла в Москве. Окончила славянское отделение филологического факультета МГУ имени Ломоносова. Занималась поэтическим переводом с чешского. В 1979-м эмигрировала в США. В Нью-Йорке получила степень магистра по информатике и библиотечному делу. Проработала 30 лет в Бруклинской публичной библиотеке. Вернулась к поэзии в конце 80-х. Издала 10 книг стихов и прозы: «Монолог последнего снега» (1992), «В поисках себя» (2002), «На канале» (2008), «Сквозь временну́ю отдаленность» (2011), «От Спиридоновки до Шипсхед-Бея» (2013), «Игры с музами» (2015), «Женщина в свободном пространстве» (2016), «Записки библиотекаря» (2016), «Экстрасенсорика любви» (2017), «Семь дней в Харбине и другие истории» (2018), "У Восточной реки", (2021), "Понять нельзя простить" (2022), "Незабытая мелодия" (2023) Стихи, рассказы, повести, очерки, переводы и критические статьи Елены можно найти в «Журнальном зале», http://magazines.russ.ru/authors/l/litinskaya, периодических изданиях, сборниках и альманахах США и Европы. Елена – лауреат и призёр нескольких международных литературных конкурсов. Живет в Нью-Йорке. Она заместитель главного редактора литературного журнала «Гостиная» gostinaya.net и вице-президент Объединения русских литераторов Америки ОРЛИТА.
Опубликовано в выпуске: ЭХО ОСЕНИ
Лена,
Мне очень нравятся твои стихотворения, а эта подборка особенно.
Спасибо!
Спасибо, Дима !Я рада.
Lenochka:different poetic styles so brightly depicted your thoughts and humor. Love so much the old ones and more recently written. For mind and heart
Спасибо, дорогая Шелочка,за такой прекрасный хвалебный отклик на мою поэтическую подборку! Я до глубины души тронута твоим вниманием и откликом.