RSS RSS

АННА НЕМЕРОВСКАЯ ● И ДАРОВАЛ ВСЕВЫШНИЙ ЧЕЛОВЕКY СВОБОДY ВОЛИ ● ОТРЫВОК

 

Первый урок каждой пятницы был отдан, так называемому, классному часу. Сима Петровна выносила на обсуждение какой-нибудь кинофильм или морально-этическую проблему. Класс любил это время – кто-то активно дискутировал, кто-то не участвовал в разговоре, а переписывал у соседа домашнее задание… Хотя Сима Петровна все прекрасно видела, замечаний не делала, а пыталась вовлечь в диспут неактивных. Несколько последних недель были отданы одной важной теме – будущая профессия.

– Те из вас, кто определился кем быть, расскажите, пожалуйста, о вашей будущей профессии. Почему и как вы ее выбрали, кто повлиял на ваш выбор? Приятная или романтическая часть профессии всегда на виду, но есть и тяжелая, и неприятная. Что вы знаете о них, готовы ли?

========================

На родительском собрании после стандартного доклада родителям об успехах (или наоборот) каждого ученика по итогам первой четверти Сима Петровна перешла к главной теме – о будущем наших детей.

– Если дети делятся с вами тем, что их волнует, вы должны знать, о чем мы говорим по пятницам. Больше половины выпускников еще не выбрали себе будущую профессию. Это плохо. Они, с одной стороны, взрослые люди, развитые физически, но, с другой стороны, очень инфантильные, надеются на поддержку родителей, не столь самостоятельные, как нам бы хотелось. Вот в наше время мальчишки хотели быть летчиками – романтично, красиво, девочки восхищаются. А трудности – надо долго учиться (физика, математика, астрономия, навигация), физическая подготовка, оторванность от семьи, опасность и риск, в конце концов. Но об этом они не думали. У меня к вам большая просьба. Тем из вас, кто захочет и сможет прийти к нам на классный час и рассказать о своей профессии, о плюсах и минусах, о радостях ее и трудностях, я буду очень благодарна. Это даст нам тему для наших обсуждений.

===========================

Наступила снежно-дождливая, слякотная зима. Людей на улицах стало меньше, все старались поскорее забежать в помещение. Сима Петровна объявила, что сегодня придет мама Ларисы. Пожалуйста, ведите себя культурно, в конце можете задавать вопросы. В это время в класс заглянула женщина, увидела Ларису и тогда уже уверенно вошла в класс. Она была миниатюрного сложения, и все заметили, как Лариса похожа на нее.

Сима Петровна представила Раису Маратовну, уступила ей кафедру, а сама села за последнюю парту.

– Здравствуйте, ребята. Меня попросили рассказать вам о профессии врача. Мне кажется, что все плюсы и минусы, все достоинства и трудности этого дела известны и понятны. На одной чаше весов – благородная миссия лечить людей, счастье видеть благодарные глаза выздоравливающего, глубочайшее удовлетворение, если удалось спасти почти безнадежного больного. Врач испытывает при этом такое чувство, будто он подарил этому человеку еще одну жизнь. Но на другой – окровавленные бинты, боль, кровь, страдания и, будем говорить откровенно (вы все уже взрослые люди), экскременты, моча, блевотина… К этому еще прибавьте срочные вызовы в любое время суток к особо тяжелому больному, которому необходимо ваше срочное присутствие. И надо быть готовым к тому, что в процессе учебы придется резать живых лягушек, мышей, вытаскивать их внутренности, даже тем студентам, которые не планируют быть хирургами, посещать морги и умирающих больных. Человек, выбравший этот путь, обязан трезво оценивать все тяготы, которые ему сулит эта профессия. Поэтому я расскажу вам, как я поступала в мединститут.

То, что я буду доктором, у меня не было сомнений никогда. С детских лет, сколько себя помню, играла только в доктора – собирала кукол, мишек и другие пригодные для «лечения» игрушки и делала им уколы, ставила палочки-градусники, бинтовала ножки, ручки… Училась хорошо, усиленно занималась, особенно, в 10 классе. Несколько знакомых девочек уже учились в мединституте, и я с восторгом слушала их рассказы. Рассказывая о педагогах, девочки не раз описывали эпизоды студенческой жизни, в которых главным действующим лицом был гроза всех студентов Владимир Борисович. Одновременно он был главным хирургом нашей городской больницы. Огромного роста, красивый, статный. Прозвище его было “Шаляпин” за бас. Боялись его студенты страшно, хотя признавали, что он не вредный, а справедливый. И вот как-то подруга рассказывает об их посещении морга… Тут у меня холод по всему телу и дрожь, и паника до трясучки. Я боялась мертвецов безумно, до потери сознания.

После всех только что услышанных ужасов я села и заставила себя спокойно подумать. Поняла, что если я не переступлю через этот страх, не быть мне доктором. Что делать? Решила одна пойти в морг, чтобы проверить свою силу воли. А надо вам сказать, что я была очень маленькая. Думаю, вы заметили, что я роста невысокого, а тогда, в 17 лет, мне больше 14-ти никто не давал.

Морг был в подвальном помещении нашей городской больницы. Здание старинное, длинное, трехэтажное. Вход в морг с торца. Подхожу. Сторож сидит в тулупе на каких-то ящиках, беседует с сидящей рядом теткой, пиво пьют. Я прошу разрешения в морг спуститься.

– А ты чо, на опознание пришла?

– Н-нет.

Объясняю, что хочу морг посмотреть прежде, чем в мединститут поступать, проверить, будет ли мне страшно.

Тетка эта говорит:

– Да пусть идет, тебе что, жалко.

Пустил. Только я попросила, чтобы дверь за мной не закрывал, чтобы я чувствовала за спиной путь к отступлению. Захожу. Подвал длинный-предлинный, морг занимает небольшую переднюю часть подвала, а дальше какие-то подсобные помещения. Полутемно, только одна тусклая лампочка под потолком. Железные столы в два ряда по обе стороны прохода, на нескольких из них лежат покрытые простынями тела ногами в проход. Смотреть на них боюсь, так, слегка, боковым зрением вижу синие ступни и бирочки на них. Я поставила себе задачу-минимум — пройти мимо всех столов и посмотреть на трупы, задача- максимум – откинуть простыню или дотронуться до тела. Вся трясусь, но иду до конца ряда. И вдруг!..

Рассказывала Раиса Маратовна эмоционально, в классе было тихо-тихо.

– И вдруг вижу, что у последнего трупа пальцы на одной ноге пошевелились и цвет ног у него не такой синеватый, как у других, а немного такой восковой. И в конце этого длинного коридора открылась дверь, появилась какая-то белая фигура, двигающаяся в моем направлении. А оттого, что дверь открылась, потянул сквознячок, все бирочки на ногах и концы простыней заколыхались и, самое страшное, от того сквозняка входная дверь за мной с грохотом захлопнулась. Представьте себе все это вместе – шевеление пальцев одного трупа, качание бирочек на остальных, белая плывущая фигура и захлопнувшаяся за мной дверь… Уж тут я, конечно, грохнулась в обморок.

Очнулась на улице. Вынес меня сам (!) Владимир Борисович. Это его в белом халате я испугалась, приняв за привидение. Сторож стоит перед ним по стойке “смирно”, докладывает обстановку. Подружки его с пивными кружками и след простыл.

– Ты кто? – спрашивает Владимир Борисович.

– Я Рая.

– Зачем в морг пошла?

Объяснила.

– Ну и как?

– Там у вас один живой.

– Что???

– Там у вас один живой, – упорно повторяю.

– Ты хочешь сказать, что я не могу отличить живого человека от мертвого?

– Нет, я этого не хочу сказать. Может, он сначала умер, а потом ожил.

Чувствую, что чушь несу, но остановиться не могу. Я вообще-то за себя никогда ничего попросить не могла, а за других не стеснялась. Класс у нас очень дружный был, даже сейчас, много лет прошло, мы все связь друг с другом не теряем и собираемся хоть раз в несколько лет. Если надо было за кого-нибудь попросить, меня всегда вперед выпихивали. Представляете, весь класс стеной стоит, я, самая маленькая, впереди перед директором канючу: “Ну, пожалуйста, не оставляйте Васю на второй год, мы его подтянем, мы с ним позанимаемся…” Меня даже учительница по литературе называла “народный заступник Григорий Добросклонов”. А ну-ка, скажите, откуда этот герой? Правильно. Некрасов. “Кому на Руси…”

Так, я отвлеклась. Возвращаемся к моей истории.

Голос у него не сердитый был, когда он спрашивал: “Ты хочешь сказать, что я не могу…” Скорее ироничный. Владимир Борисович эдак внимательно на меня посмотрел и говорит:

– Пойдем, покажешь мне, кто там живой. Не боишься?

– С вами не боюсь. А можно я за ваш халат держаться буду?

Пошли. Я за карман его халата держусь, иду более уверенно, ноги почти не дрожат. Подошли к последнему столу. Он простынку откинул и из кармана маленькое зеркальце вынул. Я еще подумала, такой немолодой, а зеркальце, как модница, с собой носит. Он приложил зеркало к носу “трупа” и смотрит – запотело оно или нет. Это в старые времена так проверяли.

Но ему уже и без этого зеркальца стало ясно – жив человек. Как он закричал, позвал сторожа, медсестер, все прибежали с каталкой, перенесли тело, он командует сколько кубиков камфары, сколько того, другого, капельницу и так далее. Я стою в сторонке. Про меня забыл. Все ушли, я осталась одна и почти без страха пошла к выходу, по дороге все ноги уже смелее разглядывала.

Вышла. Сторожу говорю:

– Вы меня, дяденька, извините, вам, наверное, из-за меня досталось…

– Да чего уж там. Борисыч наш на самом-то деле душа-человек. Только для вида строгий. А как же иначе – начальник должен быть строгим, только тогда порядок будет. А без твердой руки только анархия и бедлам. А ты, девка, молодец. Сколько тебе годков-то?

– 17.

– Ой, да неужто?

Понимаете, что это “ой” означало! Попрощались.

А за углом стоит тетка – сторожа подружка или собутыльница, не знаю как правильно сказать. Спрашивает, чем там эта суматоха закончилась. Я ей рассказала.

– Ну ты девка, молодец. Быть тебе доктором.

А я думаю про себя: “Я теперь и без тебя знаю, что доктором буду.” Только решила, буду детским доктором, детки – они такие сладкие…

Это не конец истории. Не надоело еще меня слушать? Ну, ладно. Окончила я школу хорошо, подала документы. Настал день экзаменов. А чтобы выглядеть немного постарше, мои подружки сделали мне высокую прическу, накрасили глаза тушью, губная помада – макияж, одним словом, туфли на каблуках, платье понарядней. Утром от волнения не позавтракала, мама мне пирожoк в сумку пихнула. Фамилия моя девичья Якушина – на букву Я, в конце алфавита. Сижу, жду, когда меня вызовут. Пирожок вместе с помадой съела, да еще по подбородку размазала, жирным пальцем глаз почесала, вся тушь расплылась, платье помялось, макушку почесала – прическа растрепалась. Представляете, какое чучело, в конце концов, вошло в экзаменационный зал? Сидят за столом две женщины и Владимир Борисович. Очки его на столе лежат, он рукой глаза прикрывает – устал целый день экзамены принимать.

– Как зовут абитуриентку?

По документам я была Равиля. У нас в семье все русские, только дедушка, мамин папа, татарин, и он назвал меня в честь своей мамы. Но все всегда звали меня Раей.

Преподаватель заглянула в бумажку:

– Равиля Якушина.

И потом ко мне:

– Берите билет, готовьтесь.

Я билет взяла и говорю, что тему знаю, буду отвечать сразу. И сразу все, как по писаному – хороший билет попался.

Вижу Владимир Борисович рукой так по столу шарит, очки ищет, надел их, на меня уставился. А я уже рассказала вам, в каком виде была. Но он вроде узнал. Опять спрашивает экзаменатора:

– Как ее зовут? Имя?

– Равиля, Равиля Якушина, – говорит она, – отвечает на отлично.

Тут он совсем меня признал, по голосу или просто пригляделся, улыбается:

– Ты кто?

– Я Рая.

– Еще в морг пойдешь? Не боишься?

– С вами не боюсь. А можно я за ваш халат держаться буду?

Экзаменаторы переглядываются, ничего понять не могут. Потом оказалось, что он специально сидел на приемных экзаменах, искал меня среди всех Раис.

– Я уже, грешным делом, подумал, что ты испугалась поступать. Высматриваю всех Раис, и все не те, а ты, значит, самая последняя, и то не Раиса, а Равиля.

– А можно спросить, что с этим человеком было.

Владимир Борисович рассказал мне и экзаменаторам, что произошло.

– Этот человек попал под очень высокое напряжение, какой-то немыслимый вольтаж. Такое напряжение должно было его полностью испепелить. В том, что он умер, не было никаких сомнений. Его семья уехала на несколько дней на дачу и не знала об этом несчастье. Он уже лежал в морге и… ожил! А эта милая юная дама обнаружила, что он живой. Вот такие чудеса случаются… Он ослеп, но приобрел какую-то сверхчувствительность – то ли телепатию, то ли ясновидение. Его сейчас изучают специалисты в этой области.

А тебе, дорогая Рая-Равиля, почет, что человека спасла, но поблажек тебе в учебе не будет.

– Я согласна…

=================

Училась очень усердно. Потом вышла замуж за однокурсника. После окончания вуза мы с мужем получили направление сюда, 20 лет назад. Вот и все.

Рассказ всем очень понравился.

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Анна Немеровская

Анна Немеровская. Родом из Баку. Пишет статьи и рассказы. Автор книги "И даровал Всевышний Человеку свободу воли". Дискуссию о романе можно посмотреть здесь: http://www.youtube.com/watch?v=IwPLDU2OwNg Главы из романа и другие произведения можно читать здесь: http://www.nemerovsky.com/anna/

6 Responses to “АННА НЕМЕРОВСКАЯ ● И ДАРОВАЛ ВСЕВЫШНИЙ ЧЕЛОВЕКY СВОБОДY ВОЛИ ● ОТРЫВОК”

  1. avatar HP says:

    Спасибо за рассказ. Очень понравился.

  2. avatar Зиновий Коровин says:

    Бесподобный рассказ. Разошлю всем-всем-всем!

  3. avatar Миша Ф. says:

    Прочитал, понравилось очень! Stylish и читается легко!

Оставьте комментарий