СЕРГЕЙ НАДЕЕВ ● СХОДСТВО С МЕТЕЛЬЮ
* * *
Изветшавшая шинелька – этот август обмелевший – мне уже
не по плечу,
Бесконечно надоевший, словно сбившаяся стелька, стелет
жесткую парчу.
Оскудел, поблек, продрался до локтей – куда беднее! – впору плакать
и латать,
Стынут стекла в галерее, лист смородины сорвался, исподволь мутнеет
гладь.
Вывернешь карманы – пусто. Бредили, брели по кругу с вымыслами
и тщетой.
Многое простить друг другу легче стало, как ни грустно, – возраст,
видимо, такой.
Всё уже досадно близко: дым ботвы на впалых грядках, тонкий волос
холодов,
Расторопность беспорядка, склянки тонущая риска, полотняный лед
обнов…
Утром стронешь георгины – обожжешь спросонья кожу, по запястьям
птичья дрожь,
Сад еще не влез в рогожу, лепит мокрые холстины, дробью высыплется
дождь.
То и непереносимо, что до одури знакомо, повторяясь искони:
Непросохшая солома, горстка ягод, склянка дыма, пепел… – Господи,
храни…
* * *
Г. К.
Арктический воздух потянется — и утянешь
Кашне на горле, шнуровку на рукаве,
А всё знобит: выдувается сквозняками
Тепло душевное… Только б не зареветь!
Куда торопимся? — если и к нам нагрянут,
Достанет мужества главное не признать —
На чтó растратили, перебеляя рьяно
Сердечной музыки тихую благодать.
И всё цепляемся — за локоток, за веру,
Что напоследок отчаянное тепло
Наградой выпало.
Не деревце облетело,
А свет приблизился. Божие ремесло.
* * *
Постой, не думай о разлуке!
Тебе ль — упрёки без конца
И вскидываться, в каждом звуке
Предчувствуя в дверях гонца?
…Нам только минуло двенадцать,
И только через десять лет
Нам робко предстоит обняться,
Страх погасив и верхний свет.
Покуда — головокруженье
Мы постигаем — из простуд,
Но мы уже живём движеньем
Друг к другу,
нас уже везут
Сквозь дождь, на деревянных лавках,
Раскачивая вдоль и вбок,
Трамваи «тройка» и «девятка»,
По рельсам волоча звонок.
Но — не ко времени, не к сроку…
И только через десять лет
Ты будешь выбегать к порогу
На шорох, на щелчок, на свет.
* * *
Прописные истины дороже
Парадоксов мысли и души.
Может быть, с годами стали строже?
Может быть.
Попробуй разреши.
Неспроста претит витиеватость.
Разве не по замыслу Творца
Разрывает сердце виноватость
За тебя, за прядку у лица?
Что гадать! Не сумерки созрели –
День иссох, до пряжи истончась.
Схватишься: а мы с тобою – те ли?…
И трещат под ветром иммортели,
Красками застывшими кичась.
* * *
Светлане Кековой
Безропотность наших свиданий
Таит беспричинную связь
Меж долгим — взахлёб — умираньем
И снегом, впечатанным в грязь.
Кому — это липкое зелье
На сгиб у плеча, на обшлаг, —
Нелепое сходство с метелью,
Зажатой в горячий кулак?
И шубы, и шали — нелепы,
Пока над открытой водой
Кружатся и гаснут приметы
Несбыточных странствий с тобой.
Но ты открываешь всё реже
Подшивку своих дневников,
Ты помнишь всё то же и те же
Размеры возросших долгов.
И нам — не спускают обманы
И требуют плату вперёд.
И тонут мои караваны,
Ступив на подтаявший лёд.
* * *
Мы неожиданно устали
О прежней жизни горевать.
Что с нею стало? – не зола ли?
Не простодушные слова ли
В провинциальную тетрадь?
Не комариное ли рвенье,
Не соль озёрной сулемы?
– Тугое ровное горенье,
Густое ангельское пенье
Среди обрушившейся тьмы!
Сполна досталось от предчувствий…
Ледаший дым, ночной озноб,
Немного крови в послевкусьи,
Нерасторопность захолустий
И полный перечень стыдоб.
* * *
Н.К.
В библиотеке снов – какой тебе по нраву? –
В языческую масть, в готическую высь?
Петроний обещал к утру прислать ораву
Вихрастых сорванцов – аттический каприз.
Не сон тревожит плоть, обряженную в шоры,
Но плоть – накоротке с тяжёлым забытьём.
Плесни немного сна, чтоб выяснить – которым
Мы веки обожжём, как бабочку – огнём.
Пробудишься в слезах. Себя мы знаем – мало.
Не втиснуть ни словца в разбухший формуляр.
Ещё одной мечтой на свете меньше стало.
Какой гнетущий дар.
* * *
Мы так прониклись этим бытом,
Засаленным, поджавшим губы,
Вот этим кафелем разбитым
И скрежетом, проевшим трубы;
На кухне топчемся и мнёмся
Под жёлтой лампочкой суконной,
То чай прольём, то обожжёмся,
То – хлопнем створкою оконной.
Всё прожито – до самой гари.
И разве не сложилось вечной
Привычки составлять гербарий
По аннотации аптечной?
И неужели не досталось
Примет значительней, грознее,
Чем раздражение, усталость,
К несостоявшемуся жалость
Да вкус к осенней бумазее?..
Но не представить, как бы жили
Без мелочей, без неприязни –
Какой бы волей дорожили,
Какой бы
ожидали казни?
* * *
Труднее с возрастом и петь, и умирать –
Предметы скопятся, а в кровь войдут привычки:
И коммунальных благ разбухшая тетрадь,
И нажитые лычки.
Не чаяли, а как-то всё свелось
К негромкой должности и рифме простодушной,
И мы цепляемся – как рукавом за гвоздь,
Сбежав по мостику
далёкой ночью душной.
В конце концов, всё высказали мы,
Что мучило, бессонницей пытало, –
Заря в окне, и не хватает тьмы
Слова связать устало.
Порвать с накопленным? – Вольно тебе стращать!
Уже не вырвемся.
Да захотим ли сами,
Как в юности, бездомность совмещать
С почтовыми листами?
* * *
О. Ш.
Как быть с придуманным героем,
Гребущим на круги своя,
Веслом тяжелым волны роя
Губительного бытия?
Ему не боязно в обносках,
Но что он прячет за душой?
Какой виной прошиты доски
Его посудинки смешной?
Бог весть о чем ведет беседу
С непонимающим — собой;
Чего достиг? о чем поведал,
Плутая в лаве золотой?
Боюсь, не переждать ответа…
Но всех потерь мартиролог —
Полоска, лучик, нитка света:
Существования подлог.
И так ли велики утраты,
Придуманные наяву?
Душа себя бежит.
— Куда ты? —
В пучины… в бездны… в синеву…
Об Авторе: Сергей Надеев
Поэт, переводчик, издатель, главный редактор журнала «Дружба народов». Родился в 1956 г. в Кировской области, в г. Арбаж. Окончил Политехнический институт в Волгограде. Автор 5 книг стихов и 2 книг прозы. Живет в Москве.
АХ, КАК ПОЭЗИЯ ТУМАННА –
ЛИТЕРАТУРНЫХ ТЕХНАРЕЙ,
НЕ ПРИНЕСЛА МЕТЕЛИ МАННА
ВЕСЕННИХ ЛЁГКИХ СНЕГИРЕЙ…
Вот ведь какое дело… Откроешь стихи, и захлестнёт узнавание. Узнавание боли. О чём? Да обо всём, что мы называем жизнью.
Кто-то живёт “не больно”? Что ж.
Возможно болеть ему нечем. И нечему. Нет души. Спит душа.
Уношу Вас в избранное своё и на ФБ. Настоящая поэзия – всегда радость, а радостью хочется делиться с друзьями.
Спасибо за стихи, Сергей.
Прочитала три раза и все сводится только к идее существования “быть” и идее обладания =”иметь” А где же ПОЭЗИЯ? с ее легкостья, фееричностью…Например:
” Я думал, сердце позабыло
Способность легкую страдать…” или” Последних летних дней тепло…
Дождей унылых нетерпенье…. или
“Одиноко мне стало опять без
тебя,
одиноко.”
Видите эту легкость стиха?
Мне грустно, когда попадаю на что-то грубоватое….Извините!
Сергей, я не знаком с Вами лично, но мое воспприятие этих стихов такое как будто мы на одной волне, или одной кровной группы по выраженью Гали. “Не знали мы, что как в тайге последним спичкам минутам счастья есть поштучный счет”. Не знаю каким образом Ваши стихи вызвали у меня это двустишье К. Симонова.