Сергей Надеев
Поэт, переводчик, издатель, главный редактор журнала «Дружба народов». Родился в 1956 г. в Кировской области, в г. Арбаж. Окончил Политехнический институт в Волгограде. Автор 5 книг стихов и 2 книг прозы. Живет в Москве.
Comments (0)
* * *
Ночь обернула мирозданье,
не выходя за берега,
покорная, как расставанье,
и скорая, как пустельга.
Какие тени бродят цугом,
какая выдумка томит?
Подрагивает в такт посуда,
покачивает вслед лафит.
И точным лезвием ланцета
открыта раковина снов,
где жалость, горечь горицвета
и проливень слепящих слов…
* * *
Чуть свет, чуть птичьих интонаций
Достанет, чтобы скрасить лес,
Густой от запаха акаций,
В прожилках пасмурных небес –
Ты ускользаешь за калитку,
Чтоб у воды, невдалеке,
Согреть продрогшую улитку
В полуразжатом кулаке.
И дразнишь сонную округу,
Когда, услав поводырей,
Спешишь к сверкающему лугу,
Жуков роняя и ктырей.
О, как тебе даётся споро
Наука этой широты
Срывать в охапку у забора
Травоподобные цветы!
Мне не угнаться, не угнаться…
И только вижу сквозь туман,
Как прогорает меж акаций
Твой невесомый сарафан.
Читать дальше 'Сергей НАДЕЕВ. Плачущая пчела. Из книги "Игры на воздухе"'»
Но в стороне всего этого мощного пласта остаётся едва ли не главное из того, что меня всегда интересовало.
Мы знаем, что Блок начал писать стихи в 5 лет, Пастернак – в 19, Мандельштам и Маяковский – в 15, Цветаева и Пушкин – в 6.
Так откуда что берётся? Как пишется первое стихотворение? Почему вдруг обычного ребёнка как подменили? Откуда явилась эта его будущая страсть? С чего вдруг пробуждаются писательские намерения и проявляются способности складывать слова? Ведь был же этому какой-то толчок!
И с точки зрения психологии творчества, и в русле банального обывательского любопытства, очень хочется знать все эти подробности.
Поэтому я завёл себе особую, нет, – особенную папку: «История первого стихотворения», куда собираю свидетельства поэтов о том, как было написано их первое в жизни стихотворение и что явилось ему поводом.
Часть этих откровений будем публиковать в Гостиной, а все они – лягут в основу будущей книги. Милости прошу, присылайте свои воспоминания на заданную тему.
Сергей Надеев
«Поэт-подвижник Русского Безрубежья» – не конкурс, не выбор лучшего из достойных, а номинация поэтов, активно участвующих в литературном процессе и помогающих открывать новые имена и поддерживать уже известные. Каждый год список поэтов-подвижников не обновляется, а пополняется новыми именами. Поэтому каждого поэта мы номинируем только один раз.
В этом году в список номинантов вошли не только поэты, стоящие у руля литературного процесса, но также издатели и редакторы журналов и альманахов, организаторы и ведущие литературных мероприятий, президенты литературных организаций. Все они подвижники, многие годы сочетающие участие в литературном процессе с творчеством. Благодаря их стараниям, были услышаны голоса многих достойных авторов.
Вера Зубарева. Дорогой Сергей, этот год для Вас юбилейный, и он совпал (совершенно случайно!) с номинацией «Поэт-подвижник», чему мы ужасно рады. А кроме того, у Вас только что вышла книга избранных стихов. Так много замечательных событий, и мы от всей души поздравляем Вас с ними! Пользуясь случаем, я хотела бы задать Вам несколько вопросов.
Вашей поэзии, говоря строчками Ваших стихов, «претит витиеватость». Она (Ваша поэзия) не себя показать стремится, а разглядеть «замысел Творца». «Не деревце облетело, / А свет приблизился. Божее ремесло…» Этим многое сказано. «Божее ремесло» читается неспешно и открывается в простом. Как формировался Ваш поэтический взгляд, голос? С чего всё начиналось? К какому возрасту относятся первые пробы пера? Как всё складывалось потом? Были ли учителя, оказавшие влияние на то, что Вы делаете в поэзии? Кому из них Вы сегодня особенно благодарны?
Читать дальше 'Сергей НАДЕЕВ: «Мне нужен собеседник, нужен слушатель…» Интервью и стихи'»
В настоящем издании под одной обложкой собраны книги, написанные и изданные в прежние годы, и представлены они такими, какими должны быть.
Стихи – это соединение смыслов. А как понять это самое «соединение смыслов», когда, порой, и слова-то в стихах бывают неизвестны? Потому и осуществлена, наконец, задумка двадцатилетней давности – объяснить некоторые слова и обстоятельства, чтобы стало чуточку яснее ещё кому-то, а не только одному-двум-трём, кто и так – знает.
_________________________
Образ жизни, которая, словно девочка-подросток, то обижается, то затевает с тобой озорные игры, то обманывает, шаля и ластясь вновь, а то, забежав неведомо куда, зазывает тебя карабкаться по круче, характерен для Надеева. Его книга избранных стихов, складывавшаяся несколько десятилетий, поражает тем, что на фоне стихотворений зрелого Надеева его ранние стихи проникнуты той же мудростью, той же сдержанностью, тем же не декларируемым громко, но неизменно присутствующим чувством достоинства. Он, как и водится у лирического поэта — мысль давно произнесенная, — продолжает писать своё главное стихотворение всю жизнь: поэтому «прохладных слов подсушенная корочка, нечаянные редкие касания», трепетно хранимы душой, трепетно переживаются в самом мгновении:
Читать дальше 'Сергей Надеев. «ИГРЫ НА ВОЗДУХЕ. Из пяти книг». Стихи. Избранное'»
У плотной линии прибоя
Сбивается прибрежный сор,
Как между мною и тобою
Незавершенный разговор.
Упала ветка, сбилась латка
На гладких, плоских небесах,
И брызнул дождь, намокла прядка,
И оторопь в твоих глазах.
Я сам придумаю ответы
На все, что не сказала ты,
Смирю, смирюсь, скажусь нелепым,
Как облетевшие кусты.
А как дойдет до разговора –
Уже и нечего сказать:
«Как хорошо, что осень скоро…»
«Как жалко, что дожди опять…»
* * *
Изветшавшая шинелька – этот август обмелевший – мне уже
не по плечу,
Бесконечно надоевший, словно сбившаяся стелька, стелет
жесткую парчу.
Оскудел, поблек, продрался до локтей – куда беднее! – впору плакать
и латать,
Стынут стекла в галерее, лист смородины сорвался, исподволь мутнеет
гладь.
Вывернешь карманы – пусто. Бредили, брели по кругу с вымыслами
и тщетой.
Многое простить друг другу легче стало, как ни грустно, – возраст,
видимо, такой.
Всё уже досадно близко: дым ботвы на впалых грядках, тонкий волос
холодов,
Расторопность беспорядка, склянки тонущая риска, полотняный лед
обнов…
Утром стронешь георгины – обожжешь спросонья кожу, по запястьям
птичья дрожь,
Сад еще не влез в рогожу, лепит мокрые холстины, дробью высыплется
дождь.
То и непереносимо, что до одури знакомо, повторяясь искони:
Непросохшая солома, горстка ягод, склянка дыма, пепел… – Господи,
храни…
RSS
