Мария Бушуева. На краю березовой рощи
Выросла Тамара в Детском доме. Трехэтажное старое здание на краю березовой рощи, скрывающей кладбище, видело все: болезни и слезы, драки и смех, издевательства и дружбу. Директор, Илья Петрович, держал весь этот громокипящий короб строго: не было потому, к счастью, ни насилия, ни увечий. Тамара всю жизнь потом считала Илью Петровича своим отцом. Родной-то бросил ее мать с двухмесячной Томочкой, заявив, что полюбил другую. История банальная, как мир, но не типично продолжившаяся: мать, неделю прорыдав, вычеркнула из жизни предателя-мужа, а грудную девочку, его плоть и кровь, сдала без всяких сожалений в дом малютки, откуда Тамара и попала потом к березовому кладбищу, которым пугали друг друга ребятишки, рассказывая в холодной спальне страшные истории про восставшего из гроба мертвеца, что бродит по их детскому дому. И Тамаре слышались шаги. Она ерзала под жестким одеялом, переворачивала нагревающуюся под щекой, повлажневшую подушку, а, когда чужие мысли и страхи, освобождая пространство, уходили в сны, сразу стискивало ее, точно чья-то ледяная рука, тоскливое одиночество. Тогда она выбиралась тихонько из постели и подходила к окну. Если светила полная Луна, близкий лес оживал: Тамаре казалось, деревья медленно переходят с места на место, а между их ветвей то мелькают бледные призраки, то зловеще горят круглые желтые глаза волка.