Душа не льнет к исповедникам:
Язычница ли, шаман…
Единственным собеседником
Становится океан. 

Молитвенное могущество!
Не ровня – земным царям.
Над колыбелью сущего
Сверкает небесный храм! 

Назад, к обретенью мудрости
Во власти твоих стихий!
Волнение изумрудности –
Живая епитрахиль; 

Мне ветер полощет волосы.
В пещерах подводных глыб
Как локон, струится водоросль,
Дразня разноцветных рыб. 

Так влажно, тепло и ласково
Целуешь колени мне…
Я только одна из раковин,
Затерянная на дне. 

*** 

Чайка взмывает, падает.
– Лево еще руля!
Сладко летать на палубе
Быстрого корабля! 

В птичьих крылатых линиях
Призрачна власть людей!
Море такое синее,
Небо – еще синей! 

Гребень волны – и пауза,
В сердце восторг и страх,
Так ли здесь шел под парусом
Вдаль – молодой Неарх? 

Желтое солнце Азии,
Знойные сны минут…
Лишь кучевые айсберги
Над головой плывут. 

*** 

В янтарных песчинках дно.
– Чего на земле искала?
А небо, как полотно,
Кругом – облака и скалы. 

В тревожную пасть пещер
Пытаюсь бежать от мира.
Но здесь, в лабиринтах шхер,
Прохладно, темно и сыро. 

Лишь с отмели скрип сосны
Доносится еле-еле…
Одежды давно тесны,
Мне скучно и больно в теле. 

Миг – сброшены пояса,
Прощальный привет причалу,
И сверху все паруса –
Как белые крылья чаек. 

*** 

На ветру скрипели мачты
И звенели якоря.
Говорил мне взрослый мальчик:
– Мы уедем за моря 

Загорать под солнцем юга,
Но шагать – не по земле,
Будешь кареглазым юнгой
На крылатом корабле! 

Только небеса и море –
Распахнутся паруса.
Будешь по ночам со мною
Румбу жаркую плясать! 

В трюме никакого груза:
Хватит радости двоим!
А когда вдруг станет грустно,
Мы с тобою улетим, 

Навсегда во власти страсти –
Я силен, а ты легка!
На ветру вздыхали снасти
И клубились облака… 

*** 

Видения орифламма
То в счастье сверкнет, то в горе:
Ступени белого храма
Бегут наядами в море, 

А мрамор такой холодный,
Как будто в глубинах склепа…
Изрезанные колонны
Венком обрамляют небо; 

Хитон над волной струится,
Подвластны судьба и время
Рыжеволосой жрице
В смарагдовой диадеме; 

На смуглых коленях брызги,
И где-то курится ладан…
Все сны позапрошлых жизней
В любое мгновенье – рядом. 

*** 

Может, лучше, что мы не умерли:
Час, наверно, не пробил наш!
Наползают на душу сумерки,
Как вечерний прилив на пляж. 

О любви мы с тобой не ведали,
Просто встретились меж миров.
Этот вечер, такой безветренный,
Подарил рыбакам улов. 

Нам дыханья морского – поровну,
Как раздвинутым берегам.
Ночь жемчужная звездным пологом,
Поцелуем – к твоим ногам… 

*** 

Ночь чем глубже, тем напевней,
Звезды – среди скал!
Я с тобой познала древний
Тайный ритуал. 

Мы шагнули за пределы,
Вне земных дорог.
Как душа стремится к телу
Ты узнать помог! 

Были жарче и невинней,
Только память – прах!
Золото весенних ливней
Размывает страх 

Всех прощаний и прощений –
Мы в себе вольны…
Над сияющим ущельем
Дальний блеск волны. 

В небесах парит светило
И хранит секрет,
Для чего судьба сцепила
Через столько лет. 

От тебя не жду ответа.
– Руки отвори!
Зависть звезд и смысл света –
Ритуал любви! 

*** 

Колыбели вольны изголовьями:
Валуны из земли – сила струй!
Перед тем, как вернуться в безмолвие,
Поцелуй же меня, поцелуй! 

Дни летят, голубые и длинные,
Над вселенной колдует метель;
Стынет память глубинами, льдинами,
Но ладьею летит колыбель! 

Над летейскими водами лунными,
Над сиятельной властью планет,
Где, храним лепестками, лагунами
В сотый раз зарождается свет; 

Может быть, в долгой ночи мы встретимся,
Там, на кромке волны и песка.
И корзина с младенцем наследнице
Вдруг откроется из тростника; 

Все рожденья – ракетами быстрыми
Отсверкают короткий маршрут.
В поцелуе останемся близкими.
Ты проснешься, а я уже тут. 

Я твоя! Перед нами – моря,
Ты об этом мечтал.
Не боюсь ни черта!
– Поднимай якоря! 

В ноги бьется прилив,
Мы стоим, не дыша,
Ведь на палубу шаг –
Как на небо с земли. 

В прошлом – проклятый рай,
Душные города;
Смоет память вода,
Паруса раскрывай! 

Будут крены, шторма,
Штиля сон голубой,
Наплевать. Я с тобой –
Остальное – обман! 

Нас уже не найдут
Ни в одном из портов:
Среди волн и ветров
Выбран вечный приют… 

КРИТ 

Померещилось, будто
Средь житейских зыбей
Есть тишайшая бухта –
Почти колыбель! 

Там сверкнут нереиды,
Кувыркаясь в волне,
Силуэт Атландиды
Отразится на дне, 

Но концы и начала,
Царств величье и прах,
Здесь, в Зевесовых скалах,
Точно в божьих руках; 

Солью выжжены губы,
Входит солнце в зенит,
Увлекает и губит
Суеты лабиринт, 

Приглядись: за горою,
Время развоплотив,
Оживают герои,
Дышит вечностью миф; 

Чтоб из бездны Эреба
Дух вести и хранить,
Вьется, тянется в небо
Ариаднина нить, 

В сердце бьется так живо,
Не давая уснуть…
А над гладью залива
По ночам Млечный путь. 

КАДАКЕС 

Пейзаж знакомый: опустевший пляж,
На берегу – дома, сады и лодки…
Внезапно сердце опалил мираж,
Сколь солнечный, счастливый, столь – короткий. 

Навстречу мне – художник молодой,
Ему хвала людская – безделушка,
Куда важней рыбешка под водой,
Среди камней сверкнувшая ракушка. 

И Лорка жив! Он смотрит свысока
Насмешливыми умными глазами,
Его влекут ветра и облака,
И звезды над туманными холмами. 

А смуглая сестра из озорства
С отвесных скал ныряет прямо в море,
Душа полна восторга, торжества,
Еще не зная, что в разлуках – горе… 

Старухи сумасшедшей милый бред,
Предчувствие любви, пьянящей, странной,
И надо всем – неповторимый свет
Долин и бухт родного Ампурдана. 

Один сюжет для тысячи холстов –
Мелькнувшее, как наважденье, лето,
Где каждый юн и к подвигам готов,
И верит только в добрые приметы. 

А ночью – луны, песни, голоса,
Судьбе не быть уже обыкновенной!
Сошлись часы, планеты, полюса
В одной прекрасной, замкнутой вселенной! 

Я не дышу: пускай продлится миг,
Где все еще – романтики, повесы,
Которых жизнью напоил родник
Исчезнувшего с ними – Кадакеса. 

САН-СЕБАСТЬЯН 

Здесь все, как прежде: яхты и залив
Ласкает берег пенистым объятьем:
Шик лимузинов, взгляды встречных див –
Рулетка жизни крутится обратно, 

Ночь напролет сверкает казино,
Азарт по коже – острием булавки:
Кому погибнуть завтра суждено,
Сам бог велит сто раз – удвоить ставки! 

И выигрыш шального игрока –
На час забыть о мировом пожаре!
…Бросает фишки легкая рука
Любимицы фортуны – Мата Хари. 

* * * 

Тихий вечер в гавани. Ветер,
Чуть вздохнув, касается башен,
Опускаясь, сумерки медлят.
В розоватом ласковом свете
Город-призрак кажется влажным,
От загара долгого – медным. 

Ночь желанья горькие смоет.
Для нее здесь нет преступлений,
Даже смерть – сестра карнавала.
Всплеск. Волна Карибского моря
Верным псом мне лижет колени –
Так же я тебя целовала… 

* * * 

Я опять брожу в ночи,
Домовой трещит, ворчит,
Что я, дерзкая, не сплю.
Острый язычок свечи –
Курс на гавань кораблю! 

Дева сладкая Очун,
От скорбей скорей врачуй,
Исцели от бед и ран!
Я огнем кручу-верчу,
Бьет все громче барабан. 

Как наркотик – желтый мед!
Сердце вздрогнет – и замрет,
Ускоряя румбы ритм.
Если молод и не мертв,
Мы станцуем, мы – сгорим! 

БЕЛИЗ 

Эта радость душе знакома:
Я беспечна и я смела…
Слишком много солнца и рома,
А земля предельно мала. 

Время лечит старые раны,
Строит новый лад для струны,
Слишком много марихуаны,
И смешны московские сны. 

Лунным островом парус бредит,
Океанский штиль бороздя,
Слишком много мужчин и рэгги,
Иногда не хватает тебя. 

На заре облаков разводы
Акварелью бегут с холста,
Слишком много шальной свободы,
От которой трудно устать. 

Шторм – ревут и пальмы, и снасти,
Дом в дождливых ручьях дрожит,
Слишком много соли и страсти…
…Слишком сильно хочется жить! 

* * * 

Прощай, мой друг! До встречи на местах,
По памяти известных достоверно!
Я жду тебя на стрелках и мостах,
Где шум волны и запахи таверны; 

Нас снова занесет на острова,
Пусть  умирать до срока стало вздором,
Вот только сердце зазвенит, едва
Пройдем колонным долгим коридором; 

К морским ступеням прижимаюсь лбом,
Вгрызаюсь солью в потемневший камень
И по привычке в городе любом
Тянусь к граниту жадными руками; 

Когда-нибудь всех повстречаю тут,
Мой Петербург! Мучительное место!
Жива  любовь, чьи спазмы душу рвут,
Грядущее, как прошлое, – известно; 

Свидание пьянит и веселит,
Как мы вольны и радостны, бродяги!
Вновь Млечный Путь летит из-под копыт,
И на фрегатах поднимают флаги.