МAТЬ ЩЕЛКУНЧИКA

“…Сидел и слушал Дебюсси.
Люблю я «Лунный свет» у Клода.
…
мне почему-то снится Бах…”

                                           Николай Назаров

Я с детства – жуткий меломан,
Хочу признаться между прочим.
Мелодий сладостный дурман
Я ощущаю днём и ночью.

Лежу я как-то по весне
И дрыхну крепким сном младенца.
И вдруг Беллини снится мне.
Люблю я “Норму” у Винченцо.

Какой-то редкостный недуг?
Откуда сновиденья эти?
Чайковский мне приснился вдруг.
Люблю “Щелкунчика” у Пети.

Какая странная хандра!
Я о такой ещё не слышал.
Мне снился Хренников вчера.
Я очень “Мать” люблю у Тиши.

Верчусь на смятых простынях
В предчувствии видений новых.
Шаинский снился мне на днях.
Люблю “Кузнечика” у Вовы.

Однажды вижу я во сне,
Как солнце спряталось за тучи.
Вдруг Алибасов снится мне,
А с ним и вся “На-На” до кучи.

Потом цветной кошмарный сон
Большим экраном развернулся –
Мне снился ЗАГС. И Мендельсон…
На всякий случай я проснулся…

ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ

“…А в твоём невинном взгляде – глубина и чистота,
Но зачем-то притаилась вдруг порочинка у рта…”

                                                                               Галина Пичура

Я, едва закончив школу, полюбила паренька.
Он был то ли гинеколог, то ль шофёр грузовика.
Он любил уху и студень и болел за ЦСКА,
Только жаль, имел занудинку у левого виска.

Повстречала инженера – эталон моей мечты –
То ль из Рио-де-Жанейро, то ли из-под Воркуты.
Под его невинным взглядом я забыла все табу,
Но заметила вдруг садо-мазохистинку на лбу.

Я любила есаула – не боялась ни черта.
Только всё перечеркнула шизофренинка у рта.
В миг интимного общенья возле проруби в реке
У него я извращенинку узрела на щеке.

Повстречала одногодка из соседнего села –
У него на подбородке алкоголинка была.
Сам он был неглупый малый, без намёка на шизу.
Я не сразу увидала педофилинку в глазу.

Наконец-то, Богу слава, я нашла свой идеал –
Он в душе моей по праву занял высший пьедестал.
У него, что интересно, одного из многих тыщ,
На носу – простой и честный, благородный, милый прыщ.

СОЛОВЬИНЫЙ РОХ

“Соловей российский, славный птах…”

                                             Анатолий Поперечный

Лукоморье – дуб, черешня, грух…
Чебурах привязан на цепохе.
Рядом крепко дрыхнет мых-норух,
А мартых играет на гармохе.

Там невдалеке – лесной опух.
Мой телех вприпрых по кочкам ехал…
В свой лукох кладу свинух, чернух,
подберёх, лисих, два сыроеха…

Может, вправду, может, понарох
Я сидел в заброшенном избухе –
Пожевал горбух, хлебнул окрох,
Полежал на старом раскладухе…

Троекратно выстрелил Царь-Пух.
Почешу свой плех и молвлю слово –
Няня, выпьем с горя, где же крух? –
Белый мой горях лютует снова.

АЛЬБЕРКАМЮЗИКЛ

“Осеверяненное небо…”
                                              Дарья Кирсанова

Ларошфукончен бал. В стендальнюю дорогу
За доризонт уйду я тропкою окольной…
Пусть я недоальфонсдоделанный немного,
О прошлом думать мне гюгорько и рембольно.

Где я, от жизни одюмевший многожёнец,
Обэдгарпошлив чувства, помыслы, желанья,
Осименонивал жюльверчивых поклонниц,
Что всюду бегали за мной роменролланью.

А мне б забыть оконандойлевшие лица
Всех женщин, мной обгуберманутых когда-то,
И в муракаменной пещере поселиться,
Где не швырнёт в меня никто рабиндранату.

Забыв капризы мерименчивой погоды,
В эмильзоляторе выращивая мирты,
Я притуплю гамзатхлый привкус несвободы
Большим глотком неразведённого шекспирта.

Потом введу денидидрол внутримарктвенно
И мопассанистого калия себе я…
Сойду под кафканье завистников со сцены…
И от такого счастья охемингуею.

АПТЕКА, УЛИЦА, ФОНАРЬ

“Огонь, искра, немного гарь,
Плечо – к окну, лицо в руке.
Ночь ледяная и фонарь.
Лимонный след на потолке.”

                                                 Хельга Гнатышева

Сижу в уютной тишине.
Диван, попкорн, хоккей, вратарь…
Вдруг муза шепчет в ухо мне:
“Аптека, улица, фонарь…”.

К любимой музе с давних пор
Я отношусь, как к божеству!
Компьютер, клава, монитор:
“Зима! Крестьянин торжеству…”.

Мне по душе тот разговор
И вдохновения игра!
А пальцы резво тычут в Word:
“Мой дядя самых честных пра…”.

Звучит знакомо? Ерунда!
Лишь мне такое не слабо!
А муза шепчет, как всегда:
“Я к вам пишу, чего же бо…”.

БАСТУРМАМБО

“Шумел прибой, матросы пели,
Полз краб по влажному песку.
Мы с вами, милочка, сидели.
Вы мне напомнили треску.

Не обижайтесь, вы – прекрасны,
Вы пахли сладостной водой.
И были губы ваши страстны,
И грудь вздымалась бастурмой…”

                                                 Вениамин Ленский

Шумел камыш, матросы пили,
А боцман дрых без задних ног…
Вы пахли, словно чахохбили!
И я не в шутку занемог…

Ваш ясный взор – светлей лазури!
Достоин лермонтовских строк…
Я называл вас – Хачапури…
И лучше выдумать не мог!

Ах, этот запах, милый, тонкий,
Ни с чем не спутать на земле!
А ваши рульки и бульонки!..
Грудинка, окорок, филе!

Я нежно гладил ваше сало,
От чувств дрожа, как холодец…
Мой возбуждённый оковалок
Призывно ткнулся в ваш кострец…

Я целовал вас в исступленьи,
И сердце нежностью свело!
Я тискал мягкие пельмени,
Лобзал корейку и седло…

Вы стали мне дороже музы!
Я б не отдал за миллион
Голяшки ваши и огузок,
Мослы, загривок и миньон!

Ваш милый образ не разрушит
Разлуки долгая метель!..
Ведь я любил… всю вашу тушу,
Роняя слюни на постель.

ЖЕНСКИЕ ПАСТБИЩА

“… мне будет вечно снится райский луг
   там где пасутся женщины… и кони“
  
                                                            Зигмунт

Уж год, как мы с тобою разошлись
Так хочется в кого-нибудь влюбиться!
С тоской гляжу в безоблачную высь,
Где пролетают девушки… и птицы.
  
Ах, если б ты простила мой обман,
И мы начать сначала всe смогли бы…
Мне видится безбрежный океан,
Где обитают женщины… и рыбы.
  
Наш первый день забыть я не могу –
Я притащил шампанское и розы,
И мы сидели прямо на лугу…
Теперь там скачут женщины… и козы.
  
Я сам во всeм, конечно, виноват
И обвинять тебя ни в чeм не смею.
Теперь мне часто снится райский сад,
Где копошатся женщины… и змеи.
  
Порой я был с тобой излишне крут
И обращался часто, как с игрушкой!
Теперь я полюбил ходить на пруд,
Где квакают девчонки… и лягушки.
  
Живу совсем один, как на луне,
Почти свихнулся от такой житухи!
И лишь во сне я вижу, как ко мне
Гурьбою липнут женщины… и мухи.

МОЛЧАНИЕ ФИГНЯТ

“Лишь попытки к тебе бесконечны.
Слез уж нет, просто в небо молчу.”

                                                            Владимир Калинин

Истощённый любовною жаждой
Вопреки вероломной судьбе
Я пытался к тебе не однажды,
Раз пятнадцать хотел о тебе.

Дни бежали нестройной гурьбою,
Но, страдая к тебе и любя,
Я надеялся только тобою
И мечтал бесконечно в тебя.

Я молчал во весь голос и в тряпку
Без сомнений, обид, выкрутас…
Я молчал под кровать и в охапку,
На луну, за забор, в унитаз…

Я объездил с концертами Грозный,
Нижневартовск и Новый Афон.
И везде просит публика слёзно,
Чтобы я помолчал… в микрофон.

ПОЧТИ ПО НЕКРАСОВУ

“И слышу… как сверху зияет пожар!
…
Поднявшись затем, я не сдержую слез:”
                                             Хельга Гнатышева

Однажды в студёную зимнюю пору
Иду я по лесу, зияет мороз.
Навстречу, неловко прихрамуя в гору,
Шли лошадь и парень, не сдержуя слёз.

Подёргуя гривой, лошадка зубами
Безжалостно грызла свои удила.
Парнишка цитировал вирши на память,
А бедная лошадь истошно ржала.

– Здорово, парнище! – Зияй себе мимо! –
Мальчонка прищурился из-под руки.
– Откуда стишки-то? – От Хельги, вестимо! –
Сказал он, смахуя слезу со щеки.