RSS RSS

ВЕРА ЗУБАРЕВА ● УВЕРТЮРА К ВЫПУСКУ

фотограф - Алина ЯкубоваЕсть только миг
Между прошлым и будущим…

Этому мигу и посвящена мартовская Гостиная. Помню, один наш близкий друг Александр Приблуда как-то сказал, что из всех искусств только музыка отражает движение настоящего – вот она звучит, ты в ней думами и чувствами, и вдруг – ушла, закончилась, стала воспоминанием. Наверное, он прав. Нет ничего реальнее и одновременно эфемернее настоящего. Реальнее, потому что его можно осязать, а эфемернее, потому что в него нельзя вступить дважды. Это парадокс, над которым лучше не задумываться. И даже поэты не придумали ничего более парадоксального. Но если бы житель какого-нибудь другого пространствовремени взглянул на нашу жизнь из своих измерений, то он, скорее всего, изобразил бы её течение как партитуру для музыки мига.

К РАКУШКЕ

Ты меркнешь и меркнешь у меня на ладони,
Твой перламутр угасает…
Так рассеивается душа.
Чтобы вновь сконцентрироваться
На небосклоне
Как раздумья взрослого
Или фантазии малыша.
Я тебя осязаю.
Это значит – владею тобою:
Структурой и контуром,
Отделившим тебя от Творца.
Так владела любимым лицом,
Но – ни разу! – чертами лица.
Перламутр убывает.
Мне – моё. Бессмертное – морю.
Почему ты уходишь,
Почему заставляешь смотреть,
Как с твоим помраченьем
Искажается сущность поступка?
Ты не ракушка больше,
А только пустая скорлупка.
Я как будто взяла,
Чтобы выявить скрытую смерть…

На моём столе лежат раковины, собранные отцом с разных побережий. Я помню их с детства, когда пыталась себе представить, как же выглядят хранители таких диковин. Теперь я знаю, как. Но всё равно при взгляде на сувениры из отцовского и уже моего прошлого, я вновь возвращаюсь мечтой к диковинным побережьям, будто и вовсе не знакома с ними, будто моё знание в настоящем не перечёркивает моего незнания в прошлом, а как-то существует с ним бок о бок, порождая музыку.

А ещё на моём столе лежат отцовские записки. Некоторые из них закончены, а другие словно ждут ещё его возвращения. Вот один из них. Он озаглавлен «Лист календаря»:

Ещё один листок календаря оторвался и упал в историю. Он падал медленно, ещё можно было разобрать надписи на нём: число, день, месяц, год… Он будет падать бесконечно, даже после того, как рука, сорвавшая его, перестанет двигаться и превратится в прах. Он будет падать до тех пор, пока на свете существует разум, а затем он также вместе с памятью и разумом исчезнет.

Но сейчас он только что оторвался, открыв дорогу новому листку, срок существования которого определён жёсткими рамками – двадцать четыре часа. И нет на свете силы, чтобы удержать его хотя бы ещё на минуту, остановить мгновение, остановить жизнь. И всё же это случилось однажды. Случилось так, что сутки, отнюдь не лучшие в жизни, длились вдвое больше, и дрожащий листок календаря остался висеть лишних двадцать четыре часа.

Итак, о сутках, длившихся сорок восемь часов, я и хочу рассказать.

Он так и не рассказал о тех сутках, но рассказал о большем, о том, как прихотливо движется время, о миге, замедляющем свою скоротечность перед лицом истории, о разуме, на котором это всё зиждется, о жёсткости земных законов… Этот листок с незаконченной записью словно повторил траекторию своего литературного прототипа и всё ещё продолжает медленно падать в историю.

Рядом с ним лежит другой листок, уже из отцовского дневника. Я всегда держу их вместе, как единую календарную повесть отца. Пусть она станет сегодня увертюрой к мартовскому выпуску.

Быстро, очень быстро переворачиваются листы календаря. Один, десять, сто, комплект… Много комплектов… И все разные. На каждом листке чисто. Нет пометок. Нет примечаний, горений, больших надежд и свершений. А бесстрашное время всё срывает новые листки и уносит их назад, туда, где уже нет неизведанного… А ведь день – это очень большой срок жизни. Сколько всего дней отпущено человеку? Не так уж и много. Примерно, тысяч 25. Из них – 2 тысячи бессознательного счастья, 4 тысячи предварительного познания, 10-15 тысяч удовольствия, творчество, дерзания, надежды и отчаяния, открытия мира. Короче говоря, активная пора жизни со всеми радостями и печалями, а затем – затухание, период воспоминаний и медленного забвения, неотвратимо приближающийся к логическому завершению. Вот и всё. Какой бы великий не отдал свою славу, власть и богатство за возможность удержать стремительное время, вернуть умчавшиеся годы! Увы. Это не в силах человека. В чём же выход? Заполнить день поплотнее, чтобы уплывающие назад минуты были минутами труда, творчества, радости и волнений, чтобы не было минут лени, безделья, праздности…

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Вера Зубарева

Вера Зубарева, Ph.D., Пенсильванский университет. Автор литературоведческих монографий, книг стихов и прозы. Первая книга стихов вышла с предисловием Беллы Ахмадулиной. Публикации в журналах «Арион», «Вопросы литературы», «День и ночь», «Дети Ра», «Дружба народов», «Зарубежные записки», «Нева», «Новый мир», «Новый журнал», «Новая юность» и др. Лауреат II Международного фестиваля, посвящённого150-летию со дня рождения А.П. Чехова (2010), лауреат Муниципальной премии им. Константина Паустовского (2011), лауреат Международной премии им. Беллы Ахмадулиной (2012), лауреат конкурса филологических, культурологических и киноведческих работ, посвященных жизни и творчеству А.П. Чехова (2013), лауреат Третьего Международного конкурса им. Александра Куприна (2016) и других международных литературных премий. Главный редактор журнала «Гостиная», президент литобъединения ОРЛИТА. Преподаёт в Пенсильванском университете. Пишет и публикуется на русском и английском языках.

6 Responses to “ВЕРА ЗУБАРЕВА ● УВЕРТЮРА К ВЫПУСКУ”

  1. “Мне – моё. Бессмертное – морю.” – о, так!…

  2. avatar Людмила says:

    Верочка, ладони хочется сложить лодочкой, чтобы не расплескать то чувство, с каким читала твоё вступление.

    Уже прочла подборку поэзии Игоря Павлова. Как благодарить Гостиную за этот подарок…
    Спасибо всем, кто делал этот выпуск. Иду дальше)
    Светлой весны вам, дорогие друзья!

    • avatar вера says:

      Ты и простой отклик превращаешь в поэзию… Светлой весны!

  3. avatar Сергей Скорый says:

    Такое трогательное, берущее за душу вступление к новому выпуску “Гостиной”… Спасибо, дорогая Вера!

Оставьте комментарий