* * *
Старый дом, как чудны твои речи,
Звон трамвая и кукла качнёт головой.
А в оконном стекле отражаются вещи,
Словно это трюмо заговорено мной.

Приходите сюда, дом напоит вас чаем:
Есть варенье, а чашки в буфете возьми.
И скучает один старый увалень чайник,
Он, наверное, рад, когда слышит шаги.

Каждый день на закат, загораются окна,
Дом в глухой тишине ловит шорох любой…
Время замерло тут, сердце плачет, смеётся,
Но кончается день, как всегда тишиной.

Я НЕ УСПЕЛ, СКАЗАТЬ ПРОСТИ…

Д. Самойлову

Прости! Я не успел, сказать прости,
Состав ушёл и замер полустанок.
Уткнулся в землю сломанный шлагбаум,
И рядом ждут чего-то воробьи.

В вечернем небе чёткие круги
Вычерчивает ястреб над полями.
Лишь тени эшелон тот нагоняли,
Ведь облака на Запад тоже шли.

Я так хотел, сказать ему: Прости –
За все стихи, что он потом напишет.
Война вокруг, а сердце уже слышит,
Как прорастает слово изнутри.

Смущением внезапным, взят в полон,
Я не посмел сказать ему при встрече:
Как невесомы, как бесценны вещи…
Хоть написал он их стальным пером.

Мне так хотелось этот мир понять,
Так многое пришло к нему отсюда.
Стучат колёса далеко, повсюду…
Стихи придут и надо просто ждать.

 

ЛЕТО В ЖАВОРОНКАХ

Есть фото там два брата, рядом я,
И на руках котёнок белолобый.
Мне года два, они постарше оба –
Мы жили дружно как одна семья.

Там хорошо. Я слышу громкий смех;
Отец стоит, доску сейчас строгая.
Мне помниться, занозу я поймаю…
Мать на руки возьмёт – и боли нет.

А поутру, котёнок ждал меня,
И бесконечно длилось это лето;
Все были живы, и ещё к ответу,
Никто тогда не призывал меня.

Кто ведать мог, что в жизни суждено?
Судьба дарила, после отнимала,
И как-то счастье исподволь украла.
Но здесь на фото: Вот же, вот оно!

 

ЭТО СТРАННОЕ СТЕКЛО…

Это странное стекло…
И порою, пусть не часто,
Было жить легко и ясно,
Словно кто промыл его.

Это странное стекло…
Думал стану я мудрее.
А оно темней, темнее,
И не видно ничего.

 

АНТУАН ДЕ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ
  (от первого лица)

Автобус старый довезёт меня…
Короткий взлёт, земля внизу осталась.
Я молод и влюблён, и мне досталось –
Жить, постигая – ремесло, себя.

Мистраль попутный нас перенесёт,
От Малаги, наверно, до Танжера.
Мотор поёт. Как вызвездило небо.
А кто-то там не спит и писем ждёт.

Ещё мои друзья вокруг меня,
И рация им весточки приносит.
Судьба их далеко порой заносит,
Ведь почту нам доверили не зря.

С рассветом будут гаснуть маяки,
И свет дневной зальёт аэродромы,
А звёзды разбредутся по знакомым,
И вспомнится вдруг домик у реки.

Как будет всё о том не рассказать –
Ни радио, ни утренней газете.
Как написать потом мне книги эти?
А может, их нельзя не написать?

… Друзья уйдут, один останусь я,
А время в книгах эхом сохраниться.
Мотор поёт, ещё полёт мой длится,
И изменить здесь ничего нельзя.

МАРИНА ЦВЕТАЕВА
     (от первого лица)

… Всё чернота, а дом одно стекло.
Мороз и голод, суть тюрьма лихая.
Я возвращалась, всё, же уповая…
Но все надежды градом посекло.
– Зачем моя седая голова?..
Зачем так люди неизбывно щедры?
Зачем, за что? И боле нет надежды…
О, как верна беды моей рука.

Прости за всё! Простите все меня!
Сегодня день особый, всё сыскалось…
Так суждено, прощай моя усталость,
Теперь уж, наконец, свободна я.

… Так хочется хоть полчаса тепла,
Чтоб отогреть и завершить сумела.
Но нет, так нет – такое нынче дело,
Что отложить, поверьте мне нельзя.

– Словам не верьте! – заклинаю я:
Ведь там: надежда, случай, вдохновение.
Всё кончилось, во тьме – успокоение…
В ней правота бесправная моя.

 

ОСЕНЬ ЛЕВИТАНА

Беззвучно наземь падала листва
Согласно с предписанием природы.
Художник кистью, краски не спеша
Там наносил, и цвет меняли кроны…

Вдаль уводила перспектива взгляд,
Аллеи строй тянул на землю небо;
И шла она, беззвучный листопад,
Листвою землю покрывал несмело.

И не забыть, и на сердце легло:
Сокольники, извив аллеи, осень.
Тот холст живёт, дыханье легко,
И дольше века длится эта осень.

… Сейчас ноябрь, голы дерева –
Недолго ждать, и очередь за нами.
Жизнь как вино, уже горчит она –
Шепнул мне ветер стылыми губами.

ЧЕЛОВЕК УШЁЛ…

Е.Л. Блинкову

Человек ушёл, и стало пусто,
Ветер зимний выжимает слёзы.
Снег летит на удивленье густо,
И набухли почки у берёзы.

Почему? Но разве в этом дело?
Смысла нет, и что об этом спорить.
Вроде как от снега посветлело,
Он бы праздник захотел устроить.

* * *
Косить и думать о своём:
О матери, отце и доме,
О сыне, небе и гармони,
О лошади, и о ночном.

Ах, эти звёзды в небесах –
Костёр рассыпался углями.
Они ведь и до нас сияли,
И после, тоже будет  так…

Мотив тальяночка ведёт,
Ей птица издали ответит.
Костёр горит, и звёзды светят,
И что-то за сердце берёт.

* * *

    И. Цунскому, Б. Былёву

– Ну, не идёт спектакль из головы:
Два человека, осень, боль волною.
Пусть все потери, слёзы позади,
И лишь кружение листьев над тобою.

Два одиночества, два путника вдали:
От родины, от юности, от сада.
И что им хлад сейчас чужой земли,
Ведь встреча снова силой напитала.

До прошлого дотронутся рукой…
Жизнь на излёте, шорох листопада.
Светло и горько, как и нам с тобой.
Нельзя вернуть, и ничего не надо…

ЕСТЬ ПАМЯТЬ РУК

    А.Г. Сисаск

Есть память рук, они не забывают
И могут сделать, например, свирель.
К губам приложишь, и она сыграет,
Мотив несложный юности моей.

Ещё моим рукам подвластно,
Сплести корзину, лапоть, туесок.
Порою самому бывает страшно,
Что я и есть тот самый пастушок.

Господь помог и стал я полиглотом,
Философом, немного – мудрецом,
И математиком и даже звездочётом:
Как много знаний в книгах, за стеклом.

Как счесть всё это? А свирель играет,
И бесконечность не постичь уму…
Нам, верно, кто-то в жизни помогает –
Идти вперёд, забыв, про не могу.

* * *
        А.Г. Сисаск

Кровавый абажур круг положил на стол,
На шахматной доске идёт сражение.
Пусть мысли далеко, но нет смятения –
Всю партию как мог, продумал он.

– За мной придут. Один вопрос когда?
Потом жену. Не сразу. Заболеет?..
Но как, же дочь без взрослых уцелеет?
А свет в окне далёком как звезда.

Дров наколю и деньги положу,
Овчарка Нелька защитить сумеет.
Друзья найдут, дочурку «отогреют».
Но как жене об этом расскажу?

– Прости меня, беру в зачёт любовь,
Нет ничего, что было бы вернее.
И страшно мне, но всех она сильнее,
И верую, что может быть спасёт…

– Что ж, Королева светлая моя,
Недолго ждать в ночной тиши атаку.
Им так легко достать до короля,
Но ты ведь храбрая. Прости, целую.
Папа

 

И ТЕПЕРЬ НЕ ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД

Нам теперь не вернуться назад,
В это лето где чувства как птицы,
Храм на озере, всплески зарницы,
Странный, истовый чаек парад.

Там Кижи погружались в закат –
Молчаливой, отвесною глыбой,
И почудилось: Душу сам выну.
Всё отдам, и пусть люди решат…

Как судьба тот багровый закат,
И забыть это чудо, не можно…
Что-то в сердце вошло осторожно,
И теперь не вернуться назад.
ВСЁ МУЗЫКА

О, милый дом, о, странная семья…
Им ни к чему замки, заборы, ставни;
И сквозняки, как мажордомы важны,
Листают ноты, словно, что ища.

Рояль негромко начинает день,
Так травы умываются росою.
Мелодия возникла под рукою,
А пальцы невесомы словно тень.

Как ручеёк журчит весёлый смех,
И восклицаний краткие обрывки.
Кусочек темы проиграли скрипки,
И громогласно им тромбон в ответ.

Всё музыка – трубит олений гон,
Сквозит листва и бесконечно небо.
Прекрасна жизнь, и зелены побеги,
Туман в низине, словно лёгкий сон.

ЭСТОНИЯ Г. РАКВЕРЕ, УЛ. МУРУ Д. 1

МИШЕРОНЬ

Я так давно не ездил в Мишеронь,
Не кланялся её седым старухам.
Телеги скрип, да иногда гармонь,
И тянутся репьи навстречу брюкам.

Там старый дом с геранью на окне,
Он, почему-то мне родным казался;
Цветы в проёме – красные в огне,
А рядом кот – спокойно умывался.

Я помню, попросил у них воды,
Но задержаться, после не решился.
Там, верно, и зимой цветут цветы,
Ну, почему же я не напросился?

Узнать, как жив, завод и этот дом,
Что в магазины к празднику завозят?
Да за столом всем помянуть добром –
Ушедший люд, что Господу угоден.

Пусть со стены Святитель Николай
С улыбкой на застолье это смотрит.
Здесь Русь жива и словно два крыла
Хозяйка дома, чуть сутулясь, носит.

МАМА
(от первого лица)

И снова болезнь как на дыбе ломала,
Но всё, же со мной рядом были мои.
Я им как могла, до конца помогала,
Себе говорила: Ты можешь, терпи…

Но что, же поделать, пора расставаться,
И я, вы простите, сегодня умру.
Ещё сорок дней душа будет скитаться,
И может быть, даже увидит весну…
30.01.2010.