По дырявой воде до немытой дороги,
Под нечёсаным небом горбатой грозы,
От молочных болот до причалов безногих,
Между криками сов, там где лисы борзы.

Вдоль разбитой ограды сгоревшего сада,
Сквозь туман, паутины цветное бельё,
В старый дом, где постель заросла виноградом,
Хлев травой-муравой, двор житьем и бытьём.

В день восьмой, понедельник, нежданно-негада…
Со слезою блестящей, как глаз на блесне,
Под забытый напев племенного обряда
Всех родных и живых ты увидишь во сне
И рванёшься на запах цветущего сада,
С отражением солнца столкнувшись в окне

 

* * *
Надеваю рваный ветер, дождь рисует фонари,
Снимки старые при свете разбираю до зари,
Различаю по улыбкам, иногда по именам,
Эти надписи к открыткам никому не передам.

Мир пронизан нитью прочной, спотыкаемся о швы,
Новый день уходит с ночью в шорох утренней травы.
Сменишь старую иголку, всё заучишь назубок,
Развернёшь на нижней полке позабытый узелок.

В этой призрачной квартире не живёт никто давно,
Я в неё, как в цели в тире, попадаю всё равно.
Там разглаженное счастье и крахмальное житьё
Ставят крестик чёрной масти в вышивание своё

 

* * *
Здесь кирпичики каждого дня
Хрупкой ночью кладут за спиной,
Обжигая в печи без огня,
Оставляют прозрачной стеной.

Подойдёшь и замрёшь, разглядишь
Яркий свет, как слепую печать,
И губами во сне шевелишь,
Ищешь буквы, с которых начать.

Там портной без лекала кроит
Жизни тёртую тёплую ткань,
И дождя серебристая скань
Звёздным небом над нами висит

А калитку поди-ка найди,
Отопри музыкальный замок,
Эти тонкие нити пряди,
Как на солнце, мотай на клубок

 

* * *
Как часто эхо детства раздаётся
Весёлое, вблизи, по сторонам.
Там песенка забытая прольётся,
Здесь мяч прибьётся под удар к ногам.

Как в небе, где прогалины пустые
Затягивала синь исподтишка,
Мы в школе расставляли запятые
В контрольной до последнего звонка.

И всё крадётся в тишине кошачьей,
От каблука ступая на носок,
За нами долгий прошлый век ребячий,
Весь сказочный, не низок, не высок

* * *
Прошла бригада косарей.
Шли на закат неторопливо,
Дымок пуская из ноздрей,
Устало, пыльно, молчаливо.

В низине там, невдалеке,
Остановились, где покосы,
И косы вскинули в руке
И ловко выправили косы.

Заплечный распустив мешок,
Запили из ручья горбушку,
И мне почудился смешок,
Когда услышали кукушку.

И, поглядев по сторонам,
Меня не видя на дороге,
Ушли, вслед покатились дроги
С грехом и скрипом пополам

 

* * *

Читал под одеялом с фонарём,
В проигрыватель клал пластинку Баха,
Газета загорела злым огнём
Она скрывала лампочку от страха,
Чтоб мама не увидела – светло,
Средь ночи полагалось спать до школы.
Гасил газету, в комнате тепло,
В пластинке и царапины, и сколы.
И брезжит свет, и дня блестит росток,
Уроки первой смены отыграли.
И долгий день, как проводов моток,
Заканчивался, тоже отмотали.
Но я домой не шёл до темноты
И обод колеса гонял до ночи.
«А на контрольной полосе цветы».
Мы распевали в такт что было мочи.
День ото дня ни взять, ни оторвать,
Ни заглянуть за нежную изнанку.
Темнеет быстро, три, четыре, пять,
И вся игра уходит спозаранку.
И Бах, и телефон, и разговор,
Всё шёпотом. Под ранним солнцем алым
Звучит Токката фуга ре-минор,
Концерт для одного под одеялом