RSS RSS

ИРИНА САВИЦКАЯ ● ДОЖИВЕМ ДО… ● ОНКОЛОГИЧЕКАЯ ПОЭМА

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

14/11/09

Дождь молотит по крыше так сильно, что не слышно звука телевизора, вот уже и град. Черт знает что в этих широтах – град осенью. Сегодня День рождения Гриши. Посмотрела на сайте, много поздравлений, стихов от учеников, последователей. Как мне тебя поздравить, Гриша. Будь только здоров и спокоен.

Помнишь, когда я просила тебя о помощи Олегу, ты сказал: «Иди и скажи, чтобы его отпустили». Помнишь, ты сказал, что лечишь маму: четыре года паралича и диких приступов – но все-таки жизнь? Помнишь, ты сказал, что всегда оберегаешь меня, так мои болячки – это оберег от чего-то худшего? А дом в зимнем лесу? А сборник стихов? А наша дочь, которую родила тебе женщина, с которой ты “не живешь”? Гриша, ты помнишь, как я пробивалась к тебе через твоих помощников? Сила была такова, что все эти георгии ничего не значили, я проходила как сквозь стену.

Все твое вранье, увертки, долгие рассказы о собственной кремлевской значимости рассыпались, когда ты выходил из роли и просто тихо спал, как ребенок, разметавшись на подушке. А на маленьком столике тихонько подрагивали твои орхидеи. Это все, что у меня от тебя осталось: кулон с бирюзой, когда ты вновь ворвался в мою жизнь в тот последний день лета 1996 года и дрожь орхидей в московской саге. Пусть Господь простит тебя за всю боль, что ты причинил, пусть поможет и сохранит тебя за все доброе, что ты сделал и сделаешь еще. Дождь прошел, на небе синие просветы, и солнышко показалось вдруг, ветер чуть шевелит ветки моих маленьких олив. Ты слышишь меня, Гриша?

15/11/09

Написала вот Игорю Косановскому. Стихи у него такие, все с грустью в душе.

И снег идет, и Бог парит,
душа болтается в скелете,
я вспоминаю все о лете.
И если дух еще не тлен
и не сочится из корыт,
споем на стон, споем навзрыд,
где май сиреневый дрожит,
а в сквере спилены чинары,
но дух совсем еще не тлен.
кладу в рюкзак рубашек пару.
Господь, душа, летим в Ташкент!

 

18/11/09

Странно, открыла почту, там письмо-отзыв на мое стихотворение Депрессия за 2006 год. Какой-то чудак рассказывает, что после депрессии следует самоубийство, советует лечиться рецессией. Чушь какая-то. Тем более, что стих с позитивным концом и вообще ироничный. Тогда я ответила ему: спасибо, добрый человек, и забыла. А сегодня оно пришло опять. Ночью я придумывала глупую песенку на английском языке. Мелодия заблямкала в голове и я ее вертела, подбирая английские слова в русскую рифму.

 

clip_image002London, London,
Hug me, my love,
Your lips are so tender,
and heart is so cold.
This crazy autumn
Dances in the gold
London, London,
Hug me, my love!  

I walk  along your streets,
remembering  your hands,
I smile to my friends,
I’m happy to live indeed.

 

Но дело не в этом. Мне кажется, я уменьшаюсь, энергия, которая меня наполняла, утекает с каждым днем. Раньше, когда я думала о чем-то или о ком, то очень четко представляла, практически ощущала предмет или человека. Сегодня, даже читая молитву, я не дотягиваюсь до тех, о ком прошу, и слова слетают с моих губ, как скорлупки. Что это? Опять воздействие отравы или что-то нарушилось во мне и я больше не чувствую той поддержки, которая всегда была и воспринималась мной как данность? Я помню, когда Григорий предал меня, слышно было, как разлетелся на мелкие кусочки тот кокон, который оберегал и согревал меня.

Напридумывалось же такое.

20/11/09

часто спрашивают: как мне здесь живется? Никак. Чем дольше живешь на свете, тем больше привязка к родным и друзьям, тем больше хочется тепла и понимания, тем светлее кажется прошлое. Приходит понимание, что все, за чем всю жизнь гоняешься: квартиры, машины, барахло – ерунда. А что не ерунда? Не научена жить сегодняшним днем и ценить то, что есть. А что есть?

Есть сын – это главное. Вот такие всякие мысли приходят мне в башку, мающуюся от безделья. Какая разница, какой город вокруг тебя. Просыпаешься, напяливаешь его на себя, как рубашку, и пошла… Вчера возвращалась из спортзала – осень уже рваная и дырявая, оставшиеся листья полощутся на холодном ветру, как старое застиранное белье, которое забыли снять с веревки. И воздух уже не теплый и благостный, а холодный, проникающий во все клетки моего сознания, заставляющий кутаться и прятать мою лысую голову в поднятый воротник – дурацкий парик только давит на уши и хочется скорее снять его.

А в Ташкентском Сквере срубили столетние клены. Говорят, чтобы новый Дворец было видно. На бывшей Ленинградской (это тот же Сквер) начали ломать храм Александра Невского – маленькую домовую церковь, построенную в конце 19 века по проекту Бенуа. Там в советское время была библиотека, в независимость – какие-то банки, но все время висела табличка "Памятник архитектуры – охраняется государством". На кленах тоже таблички были. Больно. Будто часть меня оттяпали.

Родина моя, 
сердце болит.
плачет народ
близко и вдали. 

Ватаным меним,
юрак огрийди,
узок ми якин
халкинг йиглайди
Кайда болмасам
сени уйлайман
тарихни бузор
янги Тамерлан
зиндонлар тула
кишлокларинг бош
кариялар излар
йуколган болалар.

А в сквере  срубили все клены
люди плакали и молча провожали их в последний путь
дрожали срываясь столетние кроны
и кровоточили тела
когда их грузили в машины. Пусть
небо рассудит, а ливень оплачет 
и смоет греха срам
был сад для влюбленных 
седок колченогий
сегодня крушит  Храм.

22/11/09

Поливает. Ветер трясет и мотает деревья так остервенело, что даже жаль их. По крыше staccato дождя прерывается сплошным потоком – irato crescendo (сердито усиливаясь). Сижу как в аквариуме, только вода – снаружи и штормит. Телевизор не показывает, наша антенна не выдерживает таких пассажей, ей безоблачность и солнышко подавай – libere luminoso (свободно и светло от всякой дребедени на небе). Вдруг ветер улетел, все смолкло. Ни тебе листочек шелохнется, ни ветка дрогнет. Если бы не электричка (метро), пролетающая за деревьями, можно было бы подумать, что это стоп-кадр. Остановись, мгновенье! Но только на мгновенье.

Все-таки молодцы итальянцы, нет, не они как таковые, а как носители красивого музыкального языка. Ну, что бы делали композиторы, музыканты без него? Как вот скажешь “приглушить ударный инструмент тканью”? Очень просто – coperti. Как бы это коперти нашу крышу? Старый дребезжащий барабан. Сама себя не слышу.

Посмотрела письма. Вчера в Ташкенте проходила акция протеста на кладбище кленов. Люди приносили цветы и зажженные свечи ставили на оставшиеся пеньки. Есть еще неравнодушные. Лучше поздно… жаль, что поздно. Видимо, народ-то не разогнали, но потом менты затоптали все. Отправила сообщение об этом всем знакомым – тишина. Может, я от безделья так заморачиваюсь?

Вот тебе на – солнце появилось. Мама говорила, что воскресенья без солнышка не бывает, а ей – бабушка Настасья. Мама, прабабушка, люблю вас. Господи, ты береги их там.

29/11/09

Поливает. Окна в малюсеньких капельках – ну просто алмазная россыпь, больше ничего на ум не приходит. Целую неделю я здорова! Какое удовольствие ощущать вкус еды, сока. Когда не штормит, когда руки, ноги слушаются. Ходила на йогу, Вот интересно, я достаточно гибкая – мостик там, свернуться, согнуться – пожалуйста, а вот равновесие удержать трудно, как будто стержень вынули. Где-то я прочитала, что это отражение твоего внутреннего состояния.

Джон выгулял нас с Иваном в город. Игровые автоматы – ух, ты! А ты азартен, Парамоша! В разумных пределах, разумеется. Потом мы пообедали в симпатичном французском ресторанчике. Ох, и вкусная была рыбка, эта си-бас, вино к рыбе должно быть белое, понятно дело, но мне можно только красное, выгоняю радикалы. Вот уж не думала, что это может доставить такое удовольствие. Терпкий вкус вина, а не полный рот соли. Потом был театр, что-то про голубых – забавно. Сидели под потолком, смотрели на сцену сверху. Ванька маялся – длинные его ножки никак не помещались. Но, похоже, представленье ему понравилось, смеялся, аплодировал.

clip_image00425-го ходили к хирургу. Операция будет в середине января. Боюсь. Страшно мне. Сдедующая химия 2-го декабря и последняя 23-го. Пусть Джон идет к своим родственникам, для них это большой праздник. Я же вижу, что он не может выбрать между долгом и удовольствием. Пусть не переживает и идет. Сын его к матери в штаты улетит, слава Богу. А мы с Иваном дома останемся.

30/11/09

Осень кончилась.

2/12/09

Последний месяц года. “А годы летят, наши годы, как птицы, летят”, а мы все оглядываемся, пытаясь что-то ухватить из прошлого, то, что дорого, то, что нельзя не помнить. Сегодня пятая химия. Вчера Иван водил меня в национальную галерею, смотрели импрессионистов – Моне, Мане, Дега, Гоген, Вангог – всё нечетко, все неясно, линии расплывчаты, туманны, кривые, гнутые – намек, догадка, даже когда выпукло, когда Подсолнухи. Это то, что мне сейчас нужно.

4/11/09

Вторую ночь я сплю или не сплю, просыпаюсь как в горячечном бреду. То холодно, то жарко, вся мокрая, до маковки в мурашках. Мама, мамочка, принеси мне сухую рубашку. Погладь по головке, подержи мои руки, как тогда. Напои меня малиновым чаем. Посиди со мной рядом. Мой ангел, я рада…

А, это ты, сынок.

11/12/09

Как-то все недосуг было писать. Да какой там досуг, когда выворачивает наизнанку. Хотя влили в меня чуть меньше, что-то с печенью и почками, но быстрее выкарабкаться не получилось. Старалась. Даже съездили с Иваном к Светке на концерт. В Бормусе безлюдно. Концерт был в церкви св. Клемента. Публика явно не была готова к откровениям отставной балерины.

Светка в пачке, балетках и с автоматом – это не для слабонервных! Старушки буквально вросли в стулья, сидели с каменными лицами (только Бог знает, что творилось у них в головах и других частях тела), а мужчины, плавились, но пытались всё же сохранять приличие. Во второй части играл струнный квартет. Популярная классика, заканчивая Чардашем. Но запороли в пух и прах. В наших кабаках-то получше будет. Виолончелист-болгарин после концерта подошел и долго болтал о британцах, о том, как они не любят русских и не понимают их душевности и таланта. Альтистка рассказала, что у ее сына невеста русская, и очень ей хотелось через нас, видимо, понять, что же это за русские такие.

В Веймут добрались за полночь. Меня, Ивана и Галину(Светину подругу) вез старый моряк, Светкин друг или лямур, угощал конфетками. А на следующий день мы с ним уже выплясывали в пабе – ох, силен! Такие выкрутасы делали, народ торчком. Дед такой харизматичный – хэмегуэйского типа, крепкий, жилистый и такой внимательный, заботливый. Все они, конечно, знали о моих заморочках, но вида не подавали. Танцор заявил, что я буду королевой этого вечера – вот мы с ним и отрывались. А как он на Светку смотрит – молодой глаз столько нежности и желания вряд ли выдаст. Говорит, если она скажет: смотри на этого паука, когда он сплетет свою паутину, я позову тебя, и я буду ждать и сам стану этим пауком. Философ!

А Галина – это еще одна трагедия иностранного замужества. Недавно был развод. У мужа сын, которого она воспитывала с двенадцати лет, к 16-ти годам парень прочно сел на наркотики и еще пил, приводил народ в дом, безобразничал, оскорблял и ее и отца, а отец только отписывал ему чеки. Мамочка спокойно проживала неподалеку. Когда встал вопрос: Галина или сын, муж сказал, что кровь сильнее воды. Теперь парень уехал, он зовет ее назад, рассказывает про любовь (но через суд оставил ее практически на улице). Галя говорит, что ни за что не вернется. Она все еще не отошла от этого дурдома, много рассказывает об этом. Ситуация практически моя – слово в слово. Интересно, насколько хватит меня и моего мужа. А он соскучился, цветочки купил. Говорит, что не спит, слышит мои стоны, вздохи-охи, но почему не дотронется, не погладит по голове, не успокоит? Железобетонный мой.

clip_image006А в Ташкенте умирает моя одноклассница, Галка Терешина. Какая жестокая судьба. Умирает у своей подруги-одноклассницы. Мать, за которой Галка ухаживала всю жизнь, умерла прошлым летом, сестра, которая в Питере, тут же ополовинила квартиру, а за Галкой ухаживают чужие люди. Последние годы она зачастила в какую-то церковь, братья и сестры навещают ее. Слава тебе, Господи, с тобой ей не так страшно и одиноко. Я обзвонила одноклассников, кто сколько сможет. Свой четвертый мучаль (12-летний круг по знакам Зодиака) Галка переживает так тяжело. Но может, произойдет чудо, ведь говорят, что в мучаль должно случиться что-то важное в жизни.

17/12/09

День роджения Натахи Мамаевой. У них там, в Кургане, мороз -30. Моя школьная подружка.

Третий день дико болит голова, периодически подскакивает температура. Левый висок, зубы, горло, сердце – больно.

19/12/09

наконец-то пришла в себя. Сегодня даже выбралась в город, встретилась с Венеркой (подружка еще по работе в представительстве). Хорошая она девчонка, помню, все переживала, что уже 30, а еще не за мужем. Не прошло и полгода, что называется… Звонит мне и говорит: «Я влюбилась, он такой красивый, как Омар Шариф». И вот уже трое детей: серьезный Махди, воображуля Сара, и абсолютное очарование – Махмуди. Венерка – мать семейства.

О чем мы только с ней не говорили за годы работы, кому только кости не терли из наших британских и южноафриканских начальников. Хохотали, прикалывались – а как иначе выживать, когда они со своей иностранной колокольни брались судить и решать проблемы у нас в Средней Азии – обхохочешься, особенно, если попытаешься выполнить указание буквально. Венерка работала в Лондонском офисе, и мы с ней по телефону пытались транспонировать капиталистические фантазии на нашу феодальную действительность. Был, например, один менеджер, который сказал, что не хочет обманывать государство (интересно, свое или наше?) и будет платить все положенные налоги. Мы объясняли, что если это сделать, то компания будет в боооольшом минусе, поскольку сумма всех налогов превысит предполагаемый доход. Очень честный был американец, но наверху все же нашлись мозги (из давно работающих в нашем регионе и понимающих, что и как), недолго он покомандовал, но нервы помотал-таки.

Ну, и всякое прочее, конечно, обсуждали, было что. Венера очень помогала мне с переводами, с моим-то английским. Как они меня терпели? Более того, не мешали работать, доверяли. Работали, надо сказать, будь здоров, каждый пук старались предупредить. Потерять работу в Ташкенте – всегда страшно. Если бы не мое знакомство с южноафриканским консулом (я помогала ему, когда работала в узбекской авиакомпании), вряд ли бы я это место получила – спасибо, Майкл. Особенно свирепствовали жены южно-африканских боссов. Но и с ними справилась, по принципу кол колом. Допекли, сказала: мы – не рабы, рабы – не мы. Успокоились как-то и даже подружились.

Восемь лет проработала вплоть до закрытия представительства. Забавно, но как выяснилось, все те люди, которых я взяла на работу и кому сохраняла ее, просила о clip_image008повышении зарплаты под угрозой собственного увольнения (не любят иностранцы, когда им объясняешь про наши трудности), так вот почти все они за моей спиной собирали какие-то гадости про меня, сплетничали, а в глаза улыбались, старались угодить. Да я и не требовала ничего лишнего, наоборот, брала больше на себя – у одного дети, у другого кто-то болен или нужна помощь, редко кто задерживался после работы. Всё предельно открыто. Однако, нашли о чем посудачить. Даже в последний день, мне оставалось быть на работе пару часов, мои сотрудники удалились в гостевой дом и сидели там до конца рабочего дня. Мы с Иркой только переглядывались, что тут скажешь. А может, они там анекдоты рассказывали? Чего там. Просто вспомнила. Странно устроен человек: чем ему лучше, тем, кажется ему, большего он достоин.

Сегодня снилась мама, будто ищем Олега, а его нет нигде и она говорит, что нужно найти. После встречи с Венеркой отправила ему денег, еле дозвонилась – машина не работает, ходит на мардикер-базар (толпы мужиков с утра выстраиваются вдоль дороги на Юнус-Абаде и ждут, когда какая-нибудь машина остановится и кому-то посчастливится заработать на кусок хлеба – стройка, уборка). Но счастливчиков мало. Мужчины просто уходят из дома, и сидят у дороги, чтобы не видеть голодных детей.

20/12/09

Видела сон. Иринин муж пришел ко мне, пытаясь соблазнить. Я ему говорю:

– Убирайся, есть вещи, через которые я не переступлю.

И тут он начинает орать:

– Она сама, она сама во всем виновата…

– Но убил ее ты… она тебя простила… и я не судья тебе.

Он становится очень агрессивным, я беру в руки… нет, не нож, я беру вилку и направляю ее ему в грудь и даже слышу, как прорывается рубашка и вилка плотно упирается в кожу.

– Неужели сделаешь это?

– Уходи.

Кто-то зовет его, и он уходит в удивлении и ярости.

Ну, просто сны Веры Павловны, прости, Гоподи.

В доме тишина. Камин потрескивает, елка посверкивает. Тепло. Красное вино в бокале – очень красивый цвет. Уютно, еще бы котеночка на колени.

Почему человек пьет каждый день? Потому что хочет пить, потому что не может не пить? Это и есть алкоголизм? И ни болезнь близких и любимых, ни своя и ничто не может остановить, прервать эту зависимость. Он, по большому счету, не принадлежит самому себе. Оболочка. Ест что-то, спит в хмельном угаре, говорит что-то, что-то делает, работает даже, но мысль только одна, дождаться часа Х, когда можно уже начать загружаться.

А вчера я видела ту женщину, что кормила голубей по-теплу. Я думала, что ее куда-то определили, здесь ведь заботятся о стариках – приюты всякие. Ан, нет. Она сидела там же, у выхода из метро. Замерзшая, с широко открытыми серыми, как небо, глазами, она сиротливо озиралась вокруг, как бы спрашивая:

– Ну, как это вдруг, такие холода?

Красные, не гнущиеся от холода пальцы ее перекладывали какие-то листочки, картонки. Люди пробегали мимо, не оборачиваясь и не останавливаясь, скорее домой, в тепло. Я обернулась. Посмотрела в ее глаза. Но не остановилась. Я – одна из них.

27/12/09

Неужели все химии позади?! Господи, спасибо, что помог мне выдержать этот кошмар. Сегодня я еще желто-зеленая, но уже не красная, и тошнота проходит. Рождество прошло как-то незаметно. Перед праздником собиралась вся семья, кроме родителей. Все сочувственно поразговаривали о моей проблеме, пожелали здоровья впервые за четыре месяца. Я бы сказала, что любопытства во всем этом было больше (как там эта русская: выживет или нет?), чем участия. Ну и ладно, обойдусь, их не переделаешь.

Брат Джона объявил о помолвке со своей барышней. Это тот, что был с Терезой. На нашей с Джоней женитьбе девчонок было мало, и я велела ловить мой букетик неженатым мужикам, и Крис выловил его под общий хохот. (Пусть простит меня Тереза, она была еще жива). Вот, собственно и все, прошло два года и наш убежденный холостяк (с Терезой он был в гражданском браке) готов к семейным узам. Хорошо, может, и ребеночка спроворят. Дай-то Бог, что ж всю жизнь с чужими нянькаться, если есть чего плодить, конечно.

Праздник позади, подарки получены, ждем Нового Года. Джон все же подарил нам всем билеты в цирк-дё Солей. Мы смотрели представление в Лас-Вегасе, но у меня тогда поднялась температура, и в памяти остались только яркие пятна и восторг.

Первая смс-ка сегодня от Славика с наступающим. Тепло – как ты, моя такая безумная и красивая, первая любовь!

 

clip_image009

Две женщины сидели  у кромки моря,
легкий шарф обнимал плечи той,
что справа светлым облаком,
серой вуалью  скрывал он лицо той, что слева.
Бриз шептал златовласой: «Моя королева …»
и смеялась она, и звенели мониста ,
и белые птицы взлетали, как письма, 
исчезая за синею далью
и вновь возвращаясь на берег песчанный и травы,
и веселые песни горланили, те, 
что она на песке написала у моря.
Под вуалью, тоскуя о прошлом,
скучала другая. будто пеплом присыпаны карие-карие очи,
на рисунки и песни волна набежала,
руками крепче сжала песочных часов перешеек у ночи,
равнодушно взирая на бег золотистых песчинок.
Только знала она, что с последней настанет
время пляски и песен, с ее разудалостью споря,
даже волны затихнут и глупые птицы все выше
поднимаясь, как в зеркале, в море
разглядят среди множества линий последнюю строчку,
ту, которую вечность напишет. 

 

22/12/09

Представляла картину, но нарисовать не умею.

29/12/09

Год-то прошел. Как и все остальные, впрочем. Этот отмечен был особой слёзностью. Столько я не выплакала, пожалуй, за всю жизнь. Ну, добрая половина этих слёз приходится на мое состояние нестояния. Остальное, в пределах нормы, получатся. Самое светлое воспоминание – Ташкент. Все, что было здесь, почему-то не осталось в памяти, какая-то серая размазня: магазины, редкие вылазки в город, который за три года так и не узнала, даже театры. Всё как-то мимо, без эмоций. Может, память моя стала сдавать. Рановато, вроде. Одно только остро – Ваня. Как-то сложится у него судьба. Дядька уже взрослый, а к жизни совсем не приспособлен. Я виновата. Опекала его так, что не вздохнешь, хотела скроить по-своему. И Олега нянькала, а что вышло, так и не научился жить самостоятельно.

Женщины в нашем роду как-то посильнее будут: маму бабушка поднимала, нас Олегом – мама и ее тетка, а Ванюшку – уже все вместе, где ж ему инициативы да самостоятельности набираться было. Я вот молюсь и даже в молитве к Богу с претензиями. Почему всю жизнь одной рукой дает, а другой забирает. Работа есть – никакой личной жизни, если что-то – засветилось в душе – сразу плохо с работой. clip_image010Ладно, думаю, пусть будет работа, лишь бы не куски сшибать. И что? Сразу слегла мама. И все куски не в радость. Хотя можно сказать, что Господь подстраховал, чтобы было на что покупать лекарства, чтобы Олега хоть как-то из пьянки вытаскивать, держа на работе, Ивана выучить. Но с другой стороны, если б не подстраховал, может, мальчишки сами на ноги встали, и мама бы была жива.

Я, Господи, тебя понимаю, как не поверни, все не угодишь. Человеческая сущность такова. Ну, тут, извини, ты ж сам наваял нас таких, недовольных, неблагодарных. Я бы сейчас была вполне счастливой, если б не разлучал ты меня с сыном или мужем. Почему нужно выбирать? Почему нельзя, чтобы и муж, и сын были рядом? Мне только и надо, чтобы видеть, как взрослеет мой сын (ну, вру, конечно, боюсь, как он без моего руководства останется), внуки там, и мой Джоня рядом. Какое это счастье, когда не надо разрываться, выбирая. Вот, собственно, и вся претензия. Я сейчас Олежкину доченьку вспоминаю, и сердце щемит от нежности и от того, что не могу увидеть, новое слово услышать, на ручки взять. Да, Ты прав, могу. Тогда мой добрый-злой Джон будет страдать. Но он тоже может уехать со мной… and so, and so, and so…

1/01/10

Вот и Новый Год. Год новый, а мы старые. Прочитала у Б. Носика в “Монпарнасе”, его герой (думаю, это он сам), Русинов, говорит о своей эмиграции, о том, что, уехав из России, он продолжает жить прошлым, смотрит как на экран, где иногда даже видеоряд отсутствует, только ощущения, запахи, вкус. Как это точно он описал. Да, оттуда оторвались, а здесь не приросли и не проросли. Поздно. Вот и болтаемся в каком-то безвоздушном пространстве, а жизнь идет. Сколько же понадобится времени, чтобы появился звук и цвет снова жизнь?

В свете болезни все приоритеты изменились. Конечно, и читала (“Час пик”, например), и Иришка говорила, что радуется каждому прожитому и новому дню, но ведь это было не про меня. А теперь совершенно иное отношение и к смерти. Понимаешь неотвратимость этого события. Как будто белая книга захлопнулась и ты вдруг так ясно представляешь, что завтра будет, а ты – нет, физическое ощущение собственного небытия. И ничего ты с этим не поделаешь. Как бы успеть всех проинструктировать, как им дальше жить, без тебя, то есть без меня. Как же они, бедненькие, справятся. Господи, чего это я в такой солнечный первый день Нового Года?

Встретили втроем: я, Ваня и Джон. Оливье, разумеется и домлама, и селедочка. А в 12 часов – салют вокруг и по телику – и “Мадам Клико”, кто-то писал, что кислятина невероятная, а мне понравилось, я даже подумала: ох, и не дураки эти русские писатели, распивавшие и расписывавшие эти пузырьки.

Так вот о грустном. Пытаюсь дозвониться к Зухре – телефоны молчат. Душа болит. Галка – это часть моего детства.

3/01/10

Пока писала, получила две смс-ки. Первая от жены Олега, что он скотина, опять испортил праздник, вторая о том, что умерла Лена, моя двоюродная сестра, с которой так и не встретились. Я видела ее лет в 8, когда хоронили ее отца, дядю Толю. В памяти смутные обрывки: мы с мамой и отцом едем на похороны, осень, холодно. Приехали в больницу, а его уже забрали домой. Дом – роза ветров, двери, окна настежь. Дети: Лена, Володя (убит на проводах в армию), Таня, Галя (погибла в 10 лет – спрыгнула с поезда), грудная Оля. Лиц не помню. Помню кладбище. Помню свой детский сон: в нашем доме стоит гроб, из него поднимается квадратный великан, сгибает колено и оттуда выскакивает маленький дядя Толя. Мужик хохочет: «Вот ваш Толик!», – я просыпаюсь в ужасе, с криком бегу к родителям.

Как-то не сложилось, не общались мы, двоюродные сестры и братья.

С сыном старшего брата мамы, дяди Лениным Юркой, было весело, у него было много друзей, играли в казаки-разбойники, прятки. У них в доме я гостила часто, а эти ребятишки жили без нас. “Беднота”, – говорила о них презрительно дядькина жена. Хотя мы с мамой тоже были бедные родственники, по сравнению с коврами, хрусталями, золотыми побрякушками, переполнявшими дом, и которыми никто не пользовался. Все собирались на уютной террасочке и ели и пили из разномастных черепушек, как и у нас, а экспозицию периодически пополняли и смахивали с нее пыль. Не знаю, за что мне была такая милость. Может, я была дядь-Ленькин ультиматум, все решала жена. Всех не обогреешь, да они, дети Толика, и не просили ни о чем. Время от времени от них приходили поздравительные открытки.

После смерти дядьки его жена с сыном за бесценок продали дом, собранный по кирпичику Леней, уехали в Россию. Вскоре тетка вернулась обратно – не поладила со снохой. Доживала в однокомнатной квартирешке, остатки импортных деревяшек, ковры, вазы, сервизы – все потихоньку рассохлось, было съедено молью или растащено сердобольными соседями, помогавшими почти слепой, плохо соображающей старухе. Помню, в последний раз она все совала мне какую-то хрустальную бандуру, я не взяла, думала, продаст, когда денег не будет. Когда приехали на похороны, в квартире оставались только тараканы и одна щербатая пиалушка. Сын не приехал.

Этим летом познакомилась с племянницей, дочкой той самой Оли. Девчонка хорошенькая, махонькая (мамина порода), закончила хореографическое в Ташкенте и уже второй год на гастролях и преподает, в 19-то лет! Самостоятельная. И Олю увидела – наша. Странно, родные, а сказать нечего. Жаль, столько времени упущено.

06/01/10

Позвонила тетке в Минск. Тетя Яня – жена брата отца, вот, она возилась со мной, когда я приезжала к ним в детстве. Позвонила поздравить, она рыдает– – в октябре умерла от рака дочь. Еще одна двоюродная сестра. Они не ладили, Ирка с характером дама была, а вот не стало ее – не дай Бог пережить своих детей.

Одна осталась, меня стала искать через программу “Жди меня”. Жалко ее. Старенькая совсем.

07/01/10

clip_image011Рождество Христово! Свечи горят, лики святых глядят укоризненно (или печально?), хор поет не очень слаженно, но несколько голосов очень чисто выводят:

– Аллилуйя!

Радуйтесь, православные! Но все равно грустная мелодия. Знала бы Мария, на какие мучения ее малыш обречен, молоко бы пропало. Хорошо, что не знала, иначе невыносимо было бы жить. Слава тебе, сильная женщина! В пламени свечей проступают родные лица – мы все вместе, Аве, Отче!

Свечи, молитвы, образа. Соотечественницы мои – няньки, уборщицы, кухарки – большинству из них тяжело живется на чужбине. Отчего мы здесь? Природный инстинкт – выжить, помочь тем, кто остался дома: старикам, детям, внукам.

Шепот за спиной:

– Как твои?

– Да, что-то состарились совсем, слабые стали.

– А у тебя?

– Мама уже год без движения, завтра вот опять лечу.

А мне бы маму вернуть – только бы жила. Она так хотела увидеть свою Родину. Когда по телику что-то про Вятку, Киров показывали, аж замирала:

– Хоть бы глазком увидеть…

Мама, я буду твоими глазами. Мы еще посмотрим с тобой мир и твой вятский Арбаж.

Всю ночь шел снег. Тротуары – сплошной каток. Наш бэби не ходит в школу второй день. Утром Джон даже предлагал отвезти, не захотел – уже опоздал. Вдруг начал рыдать: хочу домой. Отец уговаривает, успокаивает. Хочешь, барышню пригласим твою. Ну чего еще?

И тут меня начинает перекашивать (вспомнила: после 6-й химии еле живая прошу взять такси, а он мне говорит – денег нет, утром прошу отвезти в церковь, скользко и холодно – на автобусе катись) и я ухожу, чтобы не видеть и не слышать это шоу. Нервы опять.

А завтра мы с Иваном идем слушать Никитиных!

12/01/10

Такая холодина была в церкви, где проходил концерт, что у Татьяны покраснел носик и все песни пропелись на скорости 78 оборотов, как на старых бьющихся пластинках “Девушка Мари, ая-яа-ая-ая-яй!”, а “Солнечный круг” уже на 33 был. Песни все почти знакомые и народ подпевал с удовольствием.

13/01/10

мне сегодня снилось, что получила квартиру номер 16, вижу старые бараки, наскоро переделанные под жилье, а 16-го номера нет как нет. Подумала: значит, еще не решено, где мне быть или не быть. Глаза открыла – снег все засыпал, мелкий, нудный, клеклый (морозу-то нет). Я как-то позабыла о предстоящей операции, а она послезавтра. Трушу что ли? Думаю, кого просить позаботиться о моих стишочках и обо всем написанном и недописанном, жалко бросать. Верочку попрошу приглядеть.

Вечером пойдем в цирк Дю Солей. Это подарок Джона всем нам. Я очень хотела посмотреть еще раз, но пока не сказала, что Стивику это будет интересно, он говорил, что билетов нет и очень дорого. Видимо, в связи с надвигающимися экзекуциями мои нервы дают сбой. Меня все опять раздражает, обижает: то, как отец пляшет перед сыном, как тот нагло манипулирует им. Говорит, ты так мало ешь, так какого же ты уже который день готовишь все, что я не могу есть, чили – искры из глаз. Зато по вкусу бэби, который жрет все подряд, когда никто не видит, а за столом ковыряется как-будто на тарелке кусок дерьма.

Как же противно все выпрашивать. Помощь детям, алименты и бесконечные счета бывшей, поездки в штаты – все запросто, на раз-два, потому что свое. А для нас – мы не можем это себе позволить. Боже мой, сколько обид! А ведь Джон пытается спасти свое произведение. Жаль, что так неуклюже. Но это – на мой взгляд, а он думает, что так и надо. Деньгами и лестью вряд ли исправишь порок или завоюешь любовь, уважение. Нужно быть объективной. Постарайся, душа моя. Кстати, о душе, в последнем выпуске Гостиной Вера опубликовала моих «Двух женщин», и много интересного о душевности-духовности. Как она все успевает! И работа, и журнал, и книги, и кино… Уму не растяжимо.

16/01/10

Проснулась. Живая.

17/01/10

В больнице. Вчера приходили Ваня с Джоном и Венерка с маленькой Сарой. Сара конфетки слопала, а целоваться отказалась. Венера принесла книжку про Пророка Магомеда. Сегодня Ваня с Джоней и Инга. Инга принесла молитвы. Очень переживает за сынишку, отец хочет, чтобы он поступил в школу Сант-Пол – одна из престижных, мальчишку заучили, кричит по ночам.

Звонит каждый день Фиалка. Олегу позвонила сама, он, видимо, и забыл.

Врач еще не смотрел, медсестры какие-то дурноватые: то таблетками пичкают, то не допросишься снять катетер. Сейчас прибежала снимать лимфодренаж, хотя говорили, что еще дня два нужно держать. Охо-хо, грехи наши.

18/01/10

Можно идти домой. Только трубку уберут. Привезли старуху, что-то с почками или мочевым пузырем – духман… Пришел высокий, юный совсем доктор-уролог, приличный баритон:

– Вы все понимаете, что написано?

– Да.

– Definitely, perfect, indeed. Понимаете, что есть риск?

Cтаруха обреченно кивает.

– Definitely, perfect, indeed. Мы сделаем вам в животе небольшую дырку, all right, возможна небольшая инфекция, all right, может быть поврежден другой орган, all right, все будет хорошо, all right – то ли утверждение, то ли сомнение.

Док, эти ваши слова-паразиты!

Врач, который резал, так и не посмотрел меня. Странные порядки.

Дома. Так, и это позади. Что дальше? Дней через десять на проверку, посмотрим, что там нарезали и что покажут анализы.

21/01/10

мама, я буду твоими глазами. Строчка вертелась на языке давно, вот что получилось.

я не довольна, но так уж хотелось сказать, что прости, мама, не смогла, не успела, не сделала…

 

clip_image012

мама, я буду  глазами твоими,
мы поездим с тобою и веси России
замелькают, как кадры  Феллини,
черно-белою лентой дороги
обмотаю налитые памятью ноги
по пыли и пеплу и росам. Тревогой
задрожит колокольчик у хаты
покосившейся, с серой заплатой,
ты озябшею птахой когда-то
собирала нехитрые крохи. Ненастье
– тихо выла метель по Настасье.
Белых крыльев ее вековая усталость
согревала, хранила, касалась –
это все, что в наследство досталось.
На погосте могилка заждалась.
Ни крестов, ни оград, ни молитв панихиды,
только крылья, трава проросла сквозь забыто…
 
что-то не так, что-то нескладно у меня получается в жизни.

23/01/10

Надоело. Весь этот негатив, все эти НЕ – хочу, получается, буду, знаю. Опухло подмышкой, больно. К врачу только 26-го. Галка Краснова теперь Лобанова написала мне стих. Не так часто, хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать написанное для меня. Как приятно, “машите на меня, машите…”

ПОДРУГЕ

Нас жизнь торопит. В суете хлопот
Спешим мы так, что даже сатанеем.
Давай же остановимся и вот
Тогда поймем, что любим, что жалеем.
Что час не пробил, не пропел петух
На этой нашей не последней встрече.
И жизнь такая, аж захватывает дух!
И вобщем -то, сосем еще не вечер!
Бокалы полны, не окончен бал,
И музыка гремит, пылают свечи.
И пусть штормит, и пусть девятый вал!
Еще не вечер, нет, еще не вечер!!!

Мои любимые подружки: Галка, Ларка, Ирка, Ольга – золотая пора – студенчество!

Дорогие мои девочки: Валюня, Фиалка, Венерка, Светланки – моя молодость, зрелость – вас мне Бог послал, чтобы вместе по жизни топать веселее было. Мы разбросаны временем по разным городам и странам, но всегда теплеет на сердце, когда слышу ваши голоса или удается увидеться. Вот и Наташка моя Мамаева – школьная подружка и Нинка нашлись. И мир уже не кажется таким холодным, и я уже не одинока в нем, какие-то ниточки-лучики соединяют нас всех. Ну, словом, Ура! Да здравствует телефон, интернет, самолет и поезд тоже.

25/01/10

Светка болеет, а сама мне звонит, переживает. Говорит, ее Айво проснулся и просит позвонить мне, мои песенки в голове крутятся все утро, думает, что со мной что-то не так. Наверное потому, что она перевела ему мое последнее стихо. Он говорит, что так выздоравливающие не пишут. А как? А что со мной? Со мной все не так, но это уже повседневный факт, а он за нею ухаживает, жалеет, как за маленькой ходит. Хорошо, что он появился у Светы. Мы еще потанцуем.

Я сегодня полдня сидела, переводила стихотворение для Джона. Сначала он говорил по телефону, потом считал, потом пил пиво и читал газету, за ужином разговаривал с сыном. До меня дело так и не дошло. Ну и ладно. Ему это неинтересно.

27/01/10

Анализы хорошие, ни в груди, ни в лимфоузлах рака нет. Дожила до….

31/01/10

Джон улетел в Америку навестить детей. Сегодня у него день рождения. Три дня ездили с Иваном по магазинам в поисках подарка, но без всякой идеи на этот счет. Вчера набрели на кофейный магазинчик, купили упаковку кофе – он любит и в хозяйстве сгодится.

Перечитываю роман Веры “Лоцман на трубе”. Она переписала его почти заново. Первый вариант был более документальным и немного плакатным что ли, а теперь она наполнила его метафорами, диалогами, появилась некая былинность/ сказовость в повествовании, герои ожили – я плакала над некоторыми страницами, так близко, а где-то мурашки по коже от чертовщинки бабушкиной. Забавно, вечером прочла о Верочкиных поисках корней, об Олиферах, на следующее утро смотрю по телику фильм о рождении вселенной и вот по одной из теорий, выдвинутой астро-физиком Гамовым еще в прошлом веке, 40-50гг., все математические расчеты делал Ральф Алифер (думаю, это вариант той же фамилии). Для чего мне эта информация? Для общего развития, должно быть.

Рано утром получила сообщение из Ташкента: вчера похоронили Галю. Так мы и не поговорили с ней, даже во сне, когда она пришла попрощаться, я куда-то спешила. Прости.

5/02/10

Все болит. Держится температура. Врач говорит, что так бывает. Сколько еще эти таблетки жрать? То холодно, то жарко и мокрая, как рыба. Неужели все пять лет, которые мне принимать гормональные таблетки, так и будет. А еще собираются делать каждые три недели канцер-протект капельницы в течение года. Все планы – коту под хвост, еще год невыездная – я с ума сойду! Устала. У Джона тоже забота кончилась – болезни нет и хватит, молчим. В башке крутятся слова моей алматинской влюбленности, когда узнал о моем отъезде: пожалеешь еще! Со злости сказал, конечно, но ведь прав оказался. И двери в клетке открыты, а не выпорхнешь, крылья подрезаны. Страшно осознавать, что жизнь закончилась, наступило время доживания. В чужом мире, среди чужих людей.

15/02/10

Еще два дня и закончится мой четвертый мучаль (очередной двенадцатилетний цикл). Все продолжается в такой же серости и безразличии. День за днем, день за днем. Интернет – единственная отдушина. Письма, разговоры с моими девчонками. Я думаю, что все мои капризы (написала “капризы” и подумала: разве это каприз – защити меня от хамства и грязи?) – все же результат химии и операции – депрессия.

Ситуация в доме, к сожалению, не способствует выходу из нее. Сюжет развивается точно по сценарию Галины. Наркоман почти не ходит в школу, таскает в дом на ночь девку. Отец делает вид, что возмущен, сын обкладывает его и меня заодно факами, на следующий день извиняется и снова родительские чувства бурлят и пенятся. Бедный Джон так рад был примирению с сыном, что даже меня обнял, сорвал в саду первый подснежник: с Днем Св. Валентина!

За что, Господи? Почему он оберегает свою бывшую жену от сына-хама, а я должна терпеть? Не должна. Можно уехать в любой момент. Это плата за “сытую” жизнь. Не думаю, что лечение будет эффективным, когда внутри сплошной комок. Вчера было Прощенное воскресенье. Я сидела, смотрела эту мыльную оперу и думала: ведь я не могу простить их, а день такой, что надо простить. И что-то во мне сломалось. Я поняла, вернее, вспомнила: кровь сильнее воды. Вот и всё объяснение. Им и не нужно мое прощение. Да разве можем мы прощать или не прощать! Только просить Бога простить всех нас, и обижающих и ненавидящих. Хочу позитива. Да где ж его взять?

2/03/10

Весна. Воздух пахнет по-другому. Живым.

Степан пишет:

МАРТ  
Я не люблю деревья голые, 
Когда по веткам скачет ветер. 
И не закидываю голову - 
Подумаешь, весна на свете! 
И я не пялюсь в небо синее, 
А лишь пинаю листья палые. 
И ничего тут нет красивого. 
Подумаешь – цветы оттаяли!  

Я не люблю деревья сонные, 
Застывшие пред мартом ветреным. 
Скорей бы, что ли, солнцем сотканный 
Платок весны упал на ветви им!

Наивный лес! Его попросите - 
Он в синеву вмешает прозелень.  clip_image013
А я, смеясь, бреду по просеке 
И слышу дальний запах осени…

1 марта 2010 23:54

* * *

А я люблю деревья голые,
когда в них соки бродят сонные,
молочно-розовые. Холодно
и ветер дует в щель оконную.
Еще не почки не бутончики,
едва заметное свечение –
когда дрожат ресничек кончики
уже не сон – предпробуждение.

13:40

28/11/10

Конец фильма. Сегодня закончился (я так хочу верить!) этот фильм ужасов, где я была участницей и зрителем. Мальчик съехал. Хорошо ли это? Почти Рождественский подарок. А может, это была моя звездная роль – так дико осуществилась детская мечта: буду актрисой. Роль злобной, стервозной мачехи. Все другие роли – мамы, жены, подруги – выглядят тускловато на фоне этой. Ну что же, так вышло, не переиграешь.

Как хочется снега. Холодно. Нужно все время двигаться, чтобы не думать, чтобы не замерзнуть. Так, бегом по магазинам. Индейка в духовке, вино в бутылках, пудинг на подходе . Елка не пахнет, бусы повесили. Бумажный ангел болтается на ветке, на макушке – солнышко. Вот оно – единство противоположностей: христианский ангел и языческое солнце – два в одном. Ну, да, все правильно, ведь никто не знает точной даты рождения Иисуса, а праздник Солнца знали, а почему бы и нет. Какая разница?

Жаль только, что в этой суете и беготне за индейками и подарочной мишурой, как-то подзабыли и о Христе, и о Солнце. Мужу – шапку, сыну – шапку, свекру, свекрови, свояченицам, племянникам, племянницам – шапки. Берегите голову! Пусть всем будет тепло.

image_printПросмотр для печати
avatar

Об Авторе: Ирина Савицкая

Ирина Савицкая - Выпускница филфака Ташкентского университета. В 1998 году в Петербурге выпустила сборник стихов "Семь разноцветных весен". Прозу публиковала в журнале "Звезда Востока". Участвовала в фестивалях авторской песни в Чимгане, в Навои (как автор и исполнитель завоевала первенство), а в 2009 году - в песенном фестивале русских соотечественников в Лондоне. Участница Международного турнира поэтов русского зарубежья (Лондон, 2009). Живёт в Великобритании, в Лондоне.

4 Responses to “ИРИНА САВИЦКАЯ ● ДОЖИВЕМ ДО… ● ОНКОЛОГИЧЕКАЯ ПОЭМА”

  1. avatar olga says:

    Господи, какое счастье, что ты, Иринка, есть у всех нас! Хочу продолжения – пусть оно будет веселым!!!

  2. Все хорошо, что хорошо кончается. Все здоровы, счастливы,чего и вам желают. Жду новых откровений как можно больше и как можно чаще.

  3. avatar Олег С. says:

    Русская женщина, она и в Лондоне русская…Прочел залпом. Восхищен мужеством вашей героини (если это не ЛГ, но думаю это не ЛГ, то Вашим мужеством). Успехов, а главное здоровья!

  4. avatar Римма Алексеева (Зябрева) says:

    Спасибо, Ирина, прочитала с большим удовольствием, тем более имена знакомых с филфака встретила. Здоровья, успехов в творчестве, счастья в личной жизни, заботы и понимания родных и близких.

Оставьте комментарий