ЛЮДМИЛА ШАРГА СВЕТ В ОКНЕ РАССКАЗ
Одесскому дворику и славным его
обитателям – настоящим одесситам
– посвящается.
Время уже давным-давно перевалило за полночь…
Переполненная молочно-жёлтым густым светом луна щедро проливала его излишки на спящий Город. Дома меняли очертания, ветхость и запустение стирались, трещины на фасадах становились не так заметны, а балконы, мансарды и водосточные трубы принимали совершенно фантастический вид. Оживали львы и грифоны, атланты и кариатиды; витая ковка старых ворот змеилась виноградной лозой, и повсюду, даже в самых маленьких двориках чувствовалась близость моря. Никогда и нигде ни с чем не спутать этот запах: остывающий и отдающий тепло песок, просоленные пирсы и причалы, тина, разбросанная повсюду и источающая йодистую свежесть.
Может, оттого и казался Город огромным плавучим островом. Вот-вот поднимутся паруса, примчится попутный ветер-бродяга, и отправится остров в дальнее плаванье и будет плыть до тех пор, пока ветер не умчится далеко-далеко …
И спящий Город станет ждать следующего залётного ветерка.
А жители, ни о чём не подозревая, будут ходить в школу и на работу, ссориться по мелочам и мириться… Они будут пить по утрам чай либо кофе… обсуждать последние новости, таскать с рынка первые дары пока ещё плодородной земли и водку из ближайшего киоска-батискафа… У них будут рождаться дети….
Они будут незаметно стареть, болеть, умирать… Да и какое им, собственно, дело до того, что их Город не город, а остров. Плывёт он или стоит на месте – это абсолютно неважно для тех, кто спит…
Кто-то не проснётся этим утром, а кто-то проснётся, но не захочет вставать – надоело всё до чёртиков. Каждый день в спящем городе начинался и заканчивался до тошноты однообразно.
Но были среди жителей Города и те, кто чувствовал попутный ветер в парусах, кто прислушивался и слышал осторожные всплески воды, кто не мог спать спокойно, когда Город-Остров плыл, и задыхался, когда Город-Остров дремал в стоячих водах, ожидая бродягу-ветер.
Их называли чудаками, при их появлении крутили пальцем у виска – не от мира сего…. хотя они-то, как раз и были настоящими детьми сего мира, а те, слепые, глухие и бесчувственные были пришлыми. Но их было больше, они были хитрее и изворотливее, они умели приспосабливаться и лгать. А ещё они умели предавать ближнего.
Настоящие же дети Города были бесхитростны и дружелюбны. Корабелы и матросы, рыбаки и грузчики, булочники, ювелиры, цветочницы и аптекари…
И – поэты. Они-то больше всех тосковали, когда Город дремал и, радуясь как дети, слагали стихи и сказки, когда Город плыл.
…. обычно в полнолуние ей писалось легко, строчки так и летели, сплетаясь в причудливые узоры на полотне сюжета. А сегодня что-то мешало, сдерживало полёт; какая-то тревога витала в пространстве, едва уловимая; но, смешиваясь с Бог знает, откуда взявшейся, тоской, тревога разрасталась и становилась совершенно невыносимой.
Лана прислушалась: неужели опять нет попутного ветра, и Город болтается в ленивом безмолвии? Нет, плывёт… Тогда, что же это?
Она отложила тетрадь. Не пишется, и вряд ли уже что-то изменится: такие «ловушки» иногда случались. Обычно это длилось недолго, дня два-три – не более. Но, тем не менее, Лана очень боялась ловушек – каждый раз ей казалось, что это навсегда, и писать она больше не сможет.
Не пишется…
Лана заглянула в комнату сына: Ростик -маленький спал, крепко обхватив руками подушку и улыбался во сне. Так, здесь всё в порядке… Она даже не стала подглядывать его сон, раз улыбается – значит, снится что-то хорошее, доброе. Лана часто прогоняла тревожные сны, делала она это легко, мгновенье – и хмурящийся малыш улыбался… Подглядывать и прогонять дурные сны Лана умела с детства – никто её этому не учил. Правда… мама что-то такое говорила о прабабушке – колдунье, но вряд ли это было правдой.
О колдуньях Лана знала всё-всё, ведь она была Сказочницей. Сочиняла сказки для детей и для взрослых. Но слагались сказки только лишь, когда Город-Остров плыл под полными парусами, когда же он дремал, слагаться не хотели.
Поэтому и насторожило Лану сегодняшнее состояние.
Ростик – большой тоже улыбался чему-то во сне, только посапывал он посильнее, и подушка в его руках была побольше.
Лана окончательно успокоилась и решила прилечь – вряд ли уже сегодня что-то напишется. Но чувство тревоги вернулось. Подойдя к окну, она поняла, наконец, что не так: в доме напротив не было света в окне.
Вот оно что…
Сердце сразу забилось часто-часто, и стало ещё тревожнее. Лана привыкла видеть свет в окне напротив и даже представить себе не могла, что когда-нибудь там поселится черная пугающая пустота.
Что-то случилось там. Что-то нехорошее, страшное случилось…
Вот прямо сейчас пойти туда и узнать обо всём, или позвонить, – есть же телефонный номер.
« Да что же это я, – одернула себя Лана, – почему там должно было что-то случиться. Люди могли уехать на отдых, в командировку, на дачу… заночевать в гостях, продать или обменять квартиру. Проводка могла выйти из строя… Лампочка могла перегореть…
Что я знаю о жильцах? Почти ничего… Мой звонок будет некстати. В такой поздний час даже и близким-то можно звонить только в крайнем случае, а здесь… Я даже не помню, как зовут того человека… да всё там в порядке. Вот дурочка-дурёха, придумала себе, Б-г знает что….».
Но чем больше Лана успокаивала себя, тем скорее тревога перерастала в уверенность:
что-то случилось, нехорошее случилось, иначе чернота за ослепшим окном не была бы такой пугающей и плотной.
До недавнего времени Лана понятия не имела о том, кто живёт в доме напротив, чьё окно светит ей по ночам, кто зажигает свет с наступлением сумерек. Сочинять сказки без света в окне было невозможно – они получались чёрно-белыми и грустными. А всем известно, что чёрно-белых сказок не бывает – сказки должны быть цветными. В редакции детского журнала, грустные сказки принимать не хотели, и были правы – кому же нужны чёрно-белые сказки, когда сама жизнь – чёрно-белая?
Тогда Лана стала подходить к окну и смотреть во двор, а так как работала она в основном по ночам, то и облюбовала для себя яркий квадрат окна в доме напротив. Обдумывая сюжет, очередной поворот в судьбе героя или героини, она неизменно смотрела на свет в окне, и судьбоносный поворот всегда приводил к счастливому завершению сказки.
В этом году Рождество Ростик-большой предложил провести в Карпатских горах.
Ростик-маленький и Лана пришли в восторг от такого неожиданного подарка. Недели в пахнущей смолой колыбе, среди снежных гор и пушистых смеричек – ёлочек хватило, чтобы Лане показалось, что поездка ей приснилась, настолько слякотно и уныло встретил их Город. Было ясно, что попутные ветра бродяжничали где-то далеко-далеко, за тридевять морей.
А вскоре после возвращения к ней подошёл человек с добрыми, но очень усталыми глазами и улыбнулся:
– С приездом. Вы ведь уезжали, не так ли? Дней на шесть…
– Да, уезжали. Мы ездили отдыхать всей семьёй в Карпаты… А что?
– Видите ли, – он вновь улыбнулся, но глаза так и остались грустными, – я живу в этом доме. Вон моё окно…
– Кажется, я начинаю понимать, – кивнула Лана, – это Ваше окно светит мне по ночам, ведь так?
– Совершенно верно, – подтвердил человек, – а мне светит Ваше. И мне было очень тревожно всё это время, пока Вас не было.
До Ланы только теперь дошло, что человек, как и она, привык видеть свет в окне напротив. В её окне… И свет этот зажигала она сама.
– Знаете ли, это просто необходимо видеть свет в окне напротив, – голос очаровывал Лану, казалось, что она давно знает этого человека, – это вселяет надежду, уверенность и дарит спокойствие. Для жителей нашего Плавучего Города это просто необходимо.
– Как? И Вы тоже? – удивилась Лана. – Откуда Вам известно о Плавучем Городе?
Она вгляделась в его лицо и воскликнула:
– А ведь я Вас знаю! Ну конечно, как же я могла Вас не узнать. Года три назад, помните?… В Старом парке – на книжном развале. Ростик мой тогда был совсем крохой, всего четыре годика… Мы гуляли и, как всегда, решили поглазеть на развал, а Вы стояли неподалёку и листали какую-то толстенную книгу, помните?
– Вполне возможно, – согласился человек, – я довольно часто бываю на развале, иногда там можно встретить хорошие книги. Добрые, умные, настоящие сокровищницы мудрости, без глянцевого блеска, безо всей этой глупой, пошлой и никому не нужной мишуры… Да… И что же?
– Ростик начал хныкать, просить книгу, которая стоила довольно дорого. Я и сама очень люблю эту повесть, и потом мы купили полное собрание сочинений Владислава Крапивина. А тогда он просил «Тень каравеллы» . Ему обложка понравилась – читать-то он ещё не умел, а паруса увидел – и всё… Я, как ни пыталась оттащить его от книжного лотка, – ничего не выходило. Объясняла, что дорого, что денег нет. И тогда…
– И тогда я сказал, что Вы должны быть благодарны судьбе за сына. Ведь он просил купить ему хорошую, добрую книгу. Книгу, а не компьютерную игрушку, понимаете? Разве часто сейчас встретишь ребёнка, который просит купить ему книгу. Это необходимо ценить в человеке, пусть даже и в таком маленьком.
– А ещё Вы сказали, что нужно как можно чаще приходить с Ростиком в старый парк, и вообще гулять по старым улицам Города. Я запомнила это, и мы теперь только там и гуляем.
– Скажите, Вы часто бываете в новых районах Города?
– Не очень, – пожала плечами Лана, – но иногда приходится. Я словно в другое измерение попадаю. Там всё не так, и… понимаю, что это чушь, но мне кажется, что и люди там другие, не такие как здесь.
– Нет, – мягко возразил человек, – Вы не ошиблись. Всё именно так : там и люди другие и время другое… А разве можно не стать другим, живя среди однотипных, уродливых зданий, напоминающих огромные клетки. Старый Город строился не хаотично, не случайно. Вы слышали о принципе «золотого сечения» в архитектуре? Дома на улицах и бульварах Старого Города построены с соблюдением этого принципа. Вот поэтому здесь легче дышать, а в старых домах свободнее жить и творить… Поселите-ка поэта в блочную клетку – умрёт поэт! Или ещё хуже – выживет, но начнёт писать плохие стихи. Смерть заживо – это страшно…
Думаю, что Вы понимаете, о чём я. Но я задержал Вас, и потому – разрешите откланяться.
Он действительно откланялся, чем очень смутил Лану, и начал не торопясь, с достоинством подниматься по наружной лестнице к себе, на третий этаж старого, увитого плющом и диким виноградом дома.
Больше встречаться не приходилось, но каждый вечер она видела ярко освещённое окно, и в душе становилось теплее, и сказки слагались хорошие, светлые и добрые, цветные-прецветные.
… нет – не уснуть. Уже утро, наверное.
… вышла на кухню, и к окну – а там темно… Четыре часа утра. Не мешало бы поспать хоть пару часиков, – день предстоит хлопотный.
Она задремала, когда за окном начало сереть, и в этом сереющем утреннем мареве вдруг появился он, человек из дома напротив.
– Ой, а что же Вы…
– Нет-нет, – теперь и глаза его улыбались, – я не хотел Вас пугать, так вышло. А свет в окне будет гореть – это я Вам обещаю. Я позабочусь об этом, просто сегодня оплошал немного.
Лана облегчённо вздохнула, и сразу пропала тревога.
– Спите спокойно и прощайте… А Ваш Ростик вырастет замечательным человеком, вот увидите…
Проснулась Лана, когда уже совсем рассвело.
Начало восьмого… Если сейчас Ростиков не разбудить, то они обязательно опоздают: большой – на работу, а маленький – в школу.
Странный сон вспомнился только у подъезда, – там стояла «скорая».
А по наружной лестнице из дома напротив четыре здоровенных санитара сносили носилки. Накрытое белой простынёй… тело?… Тело, конечно же.
И тревога, обернулась страшной догадкой, сжала сердце цепкими, холодными лапами, сжала до боли… Значит, это был не сон, – он приходил прощаться. А я даже не знаю имени.
Вечером, когда Ростики улеглись спать, Лана подошла к окну. Ярко светящийся квадрат в доме напротив словно подмигивал ей: «Всё в порядке, не беспокойся. Зажги свет, и пусть в твоём окне горит свет надежды для кого-то.»
А Город-Остров плыл в океане Времени, навстречу неизвестности, и попутные ветра пели в его парусах, и всё больше светящихся окон становилось в Городе, словно люди вдруг поняли, как это важно, – видеть свет в окне напротив.
_______________________
Об Авторе: Людмила Шарга
Людмила Шарга (Южнорусский Союз Писателей) Поэт, прозаик, публицист. Родилась в России. Живёт и работает в Одессе. В настоящее время возглавляет отдел поэзии в литературно-художественном журнале «Южное Сияние». Журнал основан в 2011 году и является официальным печатным органом Южнорусского Союза Писателей. Редактор сайта, основатель и ведущая творческой гостиной «Diligans». Публикации: в Одесской антологии поэзии «Кайнозойские Сумерки» (2008), в альманахах «Меценат и Мир. Одесские Страницы» (2008, Москва), «ЛитЭра» (Москва), «Свой вариант» (Луганск), «Провинция» (Запорожье), «ОМК» (Одесса), в журналах «Южное Сияние» (Одесса), «Дон» (Ростов-на-Дону), «Ренессанс» (Киев), «Арт-Шум» (Днепропетровск), «День и Ночь» (Красноярск), в газетах «Литературная газета» (Москва), «Литература и жизнь» (Киев), «Интеллигент», в интернет-журналах «Авророполис», «Гостиная», «45-я параллель», «Ликбез» и др. Автор сборников прозы и поэзии «Адамово Ребро» (2006), «На проталинах памяти» (2008), «Билет в осенний день» (2010), «Рукой подать...» (2011), «Повесть о падающих яблоках» (2013), «Яблоневые сны» (2014), «Ночной сюжет новостей» (2015), «Невыдуманные рассказы о настоящем» (2017).
И снова, как у Веры Зубаревой, пронзительная проза замечательного поэта. Стихи. Как бы ни противилась этому определению внешняя форма.
Спасибо.
Борис, признательна Вам за отклик, за такой отклик.
С благодарносью, Людмила.
Замечательный рассказ, уважаемая Людмила… Трогательный, чистый и романтический… Есть в нём что-то гриновское… Удачи!
Выше облаков Ваш отклик, Сергей))
Рада встрече на страницах этой удивительной Гостиной.
Спасибо))