Журнал Гостиная Елена Скульская, Author at Журнал Гостиная

Читать дальше 'Елена СКУЛЬСКАЯ. «… А люди в нем – притворщики». Глава из готовящейся к выходу книги «Шекспир и его призраки»'»

В 2014 году к 450-летию Шекспира «Глобус» со своей постановкой «Гамлета» объехал 200 стран. Доминик Дромгул придумал для мирового показа решение странное и совершенно неожиданное. Его можно назвать так: «Весь мир – театр, а люди в нём – притворщики».

Прежде всего, потребовалось резко снизить привычный миру начальственный, высокомерный пафос трагедии — как и советовал Гамлет странствующим актерам — играть без завываний и не пилить воздух руками. Отказаться от ожидаемых типажей: рокового и величественного Гамлета с черепом в руках; в шекспировские времена череп был непременным атрибутом быта продвинутого молодого человека; хорошим тоном считалась и склонность к безумию; в этом смысле в поведении Гамлета не было ничего выдающегося, как и в его — когда надо было — вполне скабрезных шутках. Далее: с тенью Гамлет должен был поболтать запросто.

Борис Пастернак писал:

О! весь Шекспир, быть может, только в том,
Что запросто болтает с тенью Гамлет.

Душа в заветной лире

Елена Скульская. Иза Мессерер, или «Стихотворенья чудный театр». О Белле Ахмадулиной

Читать дальше 'Елена Скульская. Иза Мессерер, или «Стихотворенья чудный театр». О Белле Ахмадулиной'»

От того, что Белла Ахмадулина всегда стояла на пуантах в речи, многие, особенно при начале знакомства, взбирались вокруг нее на котурны, табуретки, подоконники, падали потом в неудачи и ушибали гортани; поднимались с попыткой достоинства, но все-таки продолжали подслащать суффиксами и разными приставочками свои плоскостопные танцы.

Во время первой нашей встречи, в семидесятых еще годах минувшего века, я брала у нее интервью в Таллине. Сидели в роскошной по тем временам гостинице Олимпия, на двадцать четвертом этаже с видом на город – черепичные крыши, отливающие под дождем серебром рыбной чешуи; Борис Мессерер заказал щедрый завтрак. Я задала тщательно подготовленный и изысканный, как мне казалось, вопрос с цитатой из Цветаевой: может быть, все женские стихи написаны одной женщиной? Что вы об этом думаете?

Ох, лето красное! Воспоминания

Елена Скульская. У Бога телефон всегда включён на авиарежим

Читать дальше 'Елена Скульская. У Бога телефон всегда включён на авиарежим'»

Хорхе Луис Борхес говорил: «Быть может, всемирная история всего лишь история нескольких метафор». Одна из них, несомненно, принадлежит ему самому. Любопытно, что метафора Борхеса, о которой пойдет речь, возникла практически одновременно со сходной, но более миловидной и легкомысленной метафорой великого Луиса Бунюэля в его фильме «Фантом свободы». (Рассказ Борхеса «Сообщение Броуди» опубликован в одноименной книге в 1970-м, фильм вышел в прокат в 1974-м). В фильме-фрагментарии есть такая новелла: вокруг обеденного стола стоят вместо стульев унитазы. Приходят гости, рассаживаются по местам и публично, в светской обстановке совершают то, что принято делать в полнейшем одиночестве или в неприятном соседстве с теми, кто занял кабинку рядом – в общественном туалете. Вдруг один из гостей поднимается с унитаза и уходит, смущенно сообщив, что ему нужно отлучиться на некоторое время; поведение его не совсем прилично, что видно по лицам остальных гостей, которые старательно не обращают внимания на его заявление. Он же проходит в конец коридора, заходит в крохотную кабинку, и ему сквозь окошко подается обед, который он съедает сосредоточенно и несколько застенчиво, понимая, что все присутствующие за столом догадались, зачем он отлучился: даже в уединении он осознает, что поедание пищи – не совсем приличное действо, тогда как публичное восседание на унитазе не только допустимо в культурном обществе, но и вписывается в строгие правила этикета.

Оттепель Эссе

Елена СКУЛЬСКАЯ. Новые рассказы о баклане. Четыре миниатюры

Читать дальше 'Елена СКУЛЬСКАЯ. Новые рассказы о баклане. Четыре миниатюры'»

НАЧЕКУ

– Если она вас не обманула, господин полицейский, то ее просто подменили в роддоме! – говорит оскорбленный муж, нашедший утром на столе записку, где жена уведомляла его о разводе и отъезде в другой город, далеко-далеко, а сама отправилась с жалобой в ближайший полицейский участок.

– Януарий, ты можешь меня оскорблять где угодно, но только не в полицейском участке! – отворачивается от него найденная заплаканная жена.

– Почему же в полицейском участке тебя нельзя оскорблять, ты что, какая-то особенная?

– Потому, Януарий, нельзя, что полицейский участок, и всё!

– Нет не всё! – выходит из себя полицейский и топает на заплаканную жену Януария. – И Януарий ваш совершенно прав, госпожа такая-то, не желаю знать вашего имени. Говорю вам как полицейский. Напрасно вы написали заявление. Я не могу арестовать баклана, как вы того требуете. Действительно, на ночном дежурстве я видел, как баклан приподнял крышку бака в вашем дворе, вытащил оттуда мусорный пакет, разорвал его, схватил дохлую кильку и полетел с ней на ваш подоконник. Но для меня это еще не повод.

– Что касается повода, то я убеждена, коллега, – включается в разговор женщина-полицейский, пахнущая огуречным лосьоном, яичным кремом и земляничным мылом, – я убеждена, коллега, что повод давала она ему сама. Давала! Посмотрите на нее. Почему она всегда сидит у окна и следит за бакланом? Ушла бы куда-нибудь погулять, он бы ее и забыл. Это я вам говорю как полицейская.

Перевёрнутый мир

Григорий СКУЛЬСКИЙ. Частица бессмертия

Comments (2)

Читать дальше 'Григорий СКУЛЬСКИЙ. Частица бессмертия'»

Стояла ночь
судьбы на воскресение …
Е. Скулъская.

Анна Михайловна уже знала, что беды не избежать, той самой беды, которую можно было предвидеть и предсказать двадцать пять лет назад. Однако же знание и вера далеко не всегда сходятся. «Это как со смертью, — думала Анна Михайловна, — знаешь, что умрешь, а тело твое дышащее, каждая клетка его живая — не верит, и душа ищет бессмертия. — Анна Михайловна усмехнулась: — Душа? Не хватало еще на склоне лет удариться в мистику …»

Анна Михайловна была директором русской школы в эстонском городе. Таллинн за окном ее кабинета задыхался в узких заснеженных переулках и в поисках выхода тянулся ввысь остроугольными крышами, крепостными башнями и шпилями соборов.

Школа находилась на Вышгороде, где нет огней кинотеатров, ресторанов и магазинов, где ночь поэтому выглядит глухой, как средневековье.

Школа давно опустела. И переулки вокруг нее опустели. Анне Михайловне казалось: ее кабинет — как светлый колодец во тьме. И тихо было, как в колодце. И, словно в колодце, стало трудно дышать.

Анна Михайловна резко отодвинула стопку тетрадей на край стола, чтобы хоть зашуршало, отбросила карандаш, чтобы стукнул о настольное стекло, открыла сумочку, чтобы щелкнул замок, и обрадовалась, что звуки еще существуют.

Вехи превращений

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● КАК ЛЮБИТЬ ИМПЕРАТРИЦУ

Читать дальше 'ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● КАК ЛЮБИТЬ ИМПЕРАТРИЦУ'»

Старинная русская забава с положениями и переодеваниями.

Посвящается 242-летию неприезда

Екатерины Великой в Ревель

В центре сцены картонная карета с огромными

дверцами. Рядом другие картонные предметы –

сани, телега, стена флигеля с окном. Картонные

фигуры дамы и господина в париках и костюмах

конца 18 века. Действие происходит в саду или в

парке Кадриорг, потом во дворце.

Свой круг

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● "СОННИК" И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ О СНАХ

Читать дальше 'ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● "СОННИК" И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ О СНАХ'»

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ КОЛЫБЕЛЬ

Прилетай, мой ангел. Оседлай небесную рыбу или земную птицу. Не завелись ли мошки в перьях – крохотные насекомые, вредящие пернатым веточкам? Когда обрубок дерева протягивает культю лесу, на ней, как на ладони Кинг-Конга начинают расти маленькие балерины в зеленых оборочках.

Прилетай, мой ангел, я вычешу тебе шерстку.

У рыбы брюхо с подпругой и на глазах шоры, а птица крыльями шоркает в твоем стеклянном аквариуме, и по воздуху идут трещины, и сквозь него проваливаются виноградные улиточки прямо в кипящую воду, и виноградные усики их провожают звуками, которые извлекаются трением листьев друг о друга во время дождя, только мы трением добываем огонь, другие – хотят договориться.

Темный замок Prose

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● «СЮРРЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ГРАНЬ» ● ИНТЕРВЬЮ ● СТИХИ

Читать дальше 'ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● «СЮРРЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ГРАНЬ» ● ИНТЕРВЬЮ ● СТИХИ'»

– «Дорогая Лиля, как тебе живётся и пишется в ближнем зарубежье?», – так мне всегда думается, перед тем, как отправляю тебе краткую записочку с вопросом о тебе и твоих, и получаю в ответ такую же, с радостью и облегчением читая, что всё в порядке. И тут же думаю, как хорошо, что этим лаконичным и конкретным электронным стилем справки не ограничивается наше общение. Сегодня можно набрать твоё имя в журнальном зале и сразу погрузиться в твой совершенно необычный мир. А это уже роскошь общения. Необычность твоего художественного пространства растёт с годами. Взять хотя бы твою последнюю повесть «Не стой под небом, отойди!», опубликованную в восьмом номере «Звезды» за прошлый год. Как возник замысел этого произведения? Какие художественные и социальные задачи ты решала для себя, работая над ним?

В кругу литературном Poetry

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● СПОТЫКАЯСЬ О ЗВЕЗДЫ ● ОЧЕРК

Читать дальше 'ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● СПОТЫКАЯСЬ О ЗВЕЗДЫ ● ОЧЕРК'»

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ

Писателю Григорию Скульскому – 100

– У меня тоже много друзей среди фронтовиков, только все они умерли! – сказал мне мой добрый знакомый, чей отец, как и мой, воевал.

…Скажи два слова. Дерево в крови
у нас с тобой. Прибило к сердцу щепы.-
Скрои ладью, вода уходит в Днепр,
а днище украшают соловьи.
Бессмертье порвано на – утром: рот,
                                                           на ночью: ров, на – было и – не будет.
                                                          Товарищ мой, в земле страшна простуда, –
                                                           вот шарф мой, ты возьми, потом вернешь.

Так я писала двадцать пять лет назад, когда отца не стало.

Ретро

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● «Я ЗНАЮ, ВСЕ БУДЕТ: АРХИВЫ, ТАБЛИЦЫ…»

Читать дальше 'ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● «Я ЗНАЮ, ВСЕ БУДЕТ: АРХИВЫ, ТАБЛИЦЫ…»'»

… О смерти Беллы Ахмадулиной (фарфоровый профиль, серебряный стих) я узнала в понедельник вечером из короткой записки Тээта Калласа: «Жаль, что больше нет Беллы…Почти все они уже ушли».

Она написала давным-давно:

Я знаю, все будет: архивы, таблицы,

Жила-была Белла… Потом умерла…

…Тридцать лет назад с Беллой и ее мужем Борисом Мессерером мы, как она говорила, «колобродили» по ночному Таллинну. И Белла просила познакомить ее с типичным эстонцем – чтобы был с трубкой, бородой и медленно-медленно изрекал философские максимы. Я сказала, что в такое время и в таком состоянии можно нагрянуть только к Тээту Калласу, но он, боюсь, разрушит представления Беллы об эстонском темпераменте – он человек резкий, яростный, ради любимой женщины вошел в клетку с тигром, тигр кинулся на него и отгрыз палец. Белла поморщилась, моя метафора показалась ей безвкусной. И все-таки пошли к Калласам. Началось ночное застолье; Тээт и Белла встретились впервые, но у них было множество общих знакомых: Тээт близко дружил с Аксеновым, переводил Юрия Казакова, они говорили как старые приятели, которые давно не виделись. Обменялись книгами. И вдруг Белла заметила, что у Тээта не хватает на руке пальца; Тээт перехватил ее взгляд: «Это у меня была не очень удачная встреча с тигром…» Белла воскликнула: «С какой стремительностью в Эстонии литература становится фактом жизни!»

Памяти Беллы Ахмадулиной

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● ЗАТЕМНО-ЗАСВЕТЛО ● РАССКАЗЫ

Читать дальше 'ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● ЗАТЕМНО-ЗАСВЕТЛО ● РАССКАЗЫ'»

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ САМСОН И ДАЛИЛА

Ножницы проснулись лунной ночью. Латунный тусклый свет
уже был у окна, он продел сквозь стекло руки и начал шарить в комнате, будто комната была черным чехлом, в котором руки вслепую перематывали фотопленку; предметы начинали выступать и прорисовываться.

Ножницы встали. Они смотрели на руки тусклого света, продетые сквозь стекло; ножницы думали о том, что так же и в них, в их лица, входили пальцы, протыкая глаза, губы, нос – незаметно, как незаметно лунный свет калечил оконное стекло.

Все напоминало о беде. Даже луна на ущербе была схожа с их лицами, от которых остались только овалы, давно подстроившиеся под пальцы швеи. В эти дыры для пальцев швеи, в неуловимые лица ножниц, фотограф южного прищура мог бы вставлять любые белозубые улыбки и любые лучащиеся взгляды, но до этого пока не дошло.

О ЖИЗНИ, МИРЕ И ЛЮБВИ

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● СТИХИ

Читать дальше 'ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● СТИХИ'»

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ СОБЕСЕДНИК

Что же делать, помазанник Божий,
о любви говорим в кофейне,
мимо нас – персонажи «Вия»
и читают «Очерки бурсы».

Ни пройти, ни проехать –
полночь
загораживает громады,
мертвецы выползают наспех
и взбираются на Исакий.

Помазок облезлых деревьев
крутит вьюгу по небу,
мылит
пожилого мрамора щечки
в красноватенькой сетке прожилок.

Юбиляры Гостиной

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ ● ПРОЗА