RSSАлексей АЛЁХИН: «Не пропустить ничего яркого» ● Интервью с главным редактором журнала «Арион»
Русское Безрубежье в этом году опубликовало в Гостиной список поэтов, стоящих у руля литературного процесса, отметив их как поэтов-подвижников.
Творчество само по себе отнимает много времени и сил у пишущего.
У многих просто не хватает времени взглянуть на то, что делают коллеги по перу. Тут бы со своими рукописями разобраться! Поэтому особого внимания заслуживают те, кто не только читают произведения других авторов, но и способствуют их дальнейшей жизни, движению навстречу к читателю. Мы хотели бы, чтобы не только имена этих поэтов-подвижников, но и их деятельность была неформально представлена читателю на страницах «Гостиной».
Интервью ведёт Вера Зубарева.
В.З. Дорогой Алексей Давидович, наши читатели с большим интересом ждут Вашего появления в «Гостиной». В 1994 году Вы основали журнал «Арион» и с тех пор он остаётся ведущим поэтическим журналом России. Какова, с Вашей точки зрения, роль издателя ведущего журнала в формировании литературного процесса? Влияют ли ведущие журналы на направление в литературе?
А.А. Бывают журналы какой-то группы, литературного направления, как «Журнал русских футуристов», хотя и просуществовавший единственным выпуском, или акмеистический «Гиперборей». У «Ариона» изначально другая функция. Это площадка, где в сконцентрированном виде, как бы через увеличительное стекло, должно быть представлено все существенное, происходящее в нашей поэзии. Он не формирует литературные направления, но старается отразить их. За двадцать с лишним лет облик нашей поэзии менялся – с ним меняется и журнал. Роль издателя тут одна: постараться не пропустить ничего яркого и привлечь критиков, которые попробуют разобраться в происходящем. Сейчас, когда поэзия пребывает в более свойственном ей «цеховом», а не публичном, существовании, роль журналов особенна велика: это важнейший инструмент «цеха».
Опубликовано в выпуске: Был месяц Май...
Для одесситов май месяц ознаменован двумя датами – датой скорби и датой радости. Мой отец, прошедший Великую Отечественную войну, был причастен к дате радости. Он ушёл из жизни задолго до 2 мая 2014 года, и страшные события не успели омрачить его при жизни. Но я знаю, что там, где он сейчас, скорбь велика. Мученики, сожженные заживо, изувеченные, застреленные и добитые при попытке спастись… Последнее, что видели они в своей земной жизни, это ад, вырывающийся из пасти добивающих их. Этот ад ходит и сегодня по улицам Одессы, опаляя своим дыханием настоящее, заставляя Город жить в позе зародыша.
Отрывок из книги «Юрская глина. Путеводитель по семейному альбому в снах, стихах и прозе» (М., 2013). 
Дорогой читатель!
(Дмитрий Быков. Ясно. Новые стихи и письма счастья. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015. – 284 с. ISBN 978-5-17-087962-5)
При жизни Н. Гумилева и М. Волошина в сознании современников сложилось представление о них почти как об антиподах – в жизни и в искусстве. Поводом для этого стал разрыв между поэтами после скандально известной дуэли (1909 г.). В дальнейшем, в 10-е годы отчетливо проявилось различие их жизненных и мировоззренческих позиций: Гумилев, ушедший добровольцем на войну, – кавалер двух Георгиевских крестов; Волошин же – убежденный пацифист, «миро-творец» [11, 252]. Н. Гумилев в глазах современников – воплощенная мужественность, образец воинской доблести. Относительно М. Волошина близко знавшая поэта М. И. Цветаева писала: «Вся мужественность, данная на двоих, пошла на мать, женственность – на сына, ибо элементар-ной мужественности в Максе не было никогда…» [11, 227] Способностью проявлять бесстрашие М. Цветаева наделяет Волошина-человека и Волошина-поэта, но не мужа, не воина [11, 227].
