RSS RSS

avatar

Елена Литинская

Елена Литинская родилась и выросла в Москве. Окончила славянское отделение филологического факультета МГУ имени Ломоносова. Занималась поэтическим переводом с чешского. В 1979-м эмигрировала в США. В Нью-Йорке получила степень магистра по информатике и библиотечному делу. Проработала 30 лет в Бруклинской публичной библиотеке. Вернулась к поэзии в конце 80-х. Издала 10 книг стихов и прозы: «Монолог последнего снега» (1992), «В поисках себя» (2002), «На канале» (2008), «Сквозь временну́ю отдаленность» (2011), «От Спиридоновки до Шипсхед-Бея» (2013), «Игры с музами» (2015), «Женщина в свободном пространстве» (2016), «Записки библиотекаря» (2016), «Экстрасенсорика любви» (2017), «Семь дней в Харбине и другие истории» (2018), "У Восточной реки", (2021), "Понять нельзя простить" (2022), "Незабытая мелодия" (2023) Стихи, рассказы, повести, очерки, переводы и критические статьи Елены можно найти в «Журнальном зале», http://magazines.russ.ru/authors/l/litinskaya, периодических изданиях, сборниках и альманахах США и Европы. Елена – лауреат и призёр нескольких международных литературных конкурсов. Живет в Нью-Йорке. Она заместитель главного редактора литературного журнала «Гостиная» gostinaya.net и вице-президент Объединения русских литераторов Америки ОРЛИТА.

Елена Литинская: Публикации в Гостиной

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Польские каникулы

    Почти каждое лето мы с мамой уезжали в Польшу навестить дедушку и бабушку и заодно отдохнуть от московской суеты. В поезде Москва-Варшава ехать было удобно и приятно. Мама обычно заказывала билеты в двухместное купе. (Не первый класс, но все равно – классно.) Посторонних не было, никто нам не мешал. В дороге мама, как правило, читала книгу или журнал, а я любила смотреть в окно, как бегут навстречу леса, поля, деревеньки и городки. «Тук-тук, тук-тук» – весело стучали колеса поезда. «Тук-тук, тук-тук» – стучало радостно в ответ мое сердце, переполненное ожиданием новых летних впечатлений и, может быть, приключений. Мне было шестнадцать лет. Я считала себя уже взрослой и достаточно самостоятельной, чтобы не отдыхать с мамой, а поехать, например, с друзьями в Прибалтику. Но мама была другого мнения и настояла на том, чтобы мы поехали вместе, ну, хоть этим летом. А на следующий год посмотрим: надо будет готовиться поступать в университет – не до летнего отдыха. Вот тогда и проявляй свою самостоятельность. Подумав, я наконец согласилась. А когда сели в поезд и раздалось знакомо-радостное тук-тук, тук-тук, я забыла о своей гордой взрослости, обняла маму, поцеловала и воскликнула:

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Польские каникулы'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Венок сонетов

    1.
    Взялась писать венок сонетов.
    Так что же мне в него вплести?
    Вопросов куча. Но ответов,
    читатель, от меня не жди!

    Зачем два раза вышла замуж?
    (Один раз еле развелась).
    Зачем морщинки под глазами
    мою меняют ипостась?

    Зачем сбежала из Союза,
    презрев любимую Москву?
    Зачем несу я память груза
    ошибок и пока живу?

    Вопросы мучают и жалят.
    У каждого свои скрижали.

     

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Венок сонетов'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Любовь и химия. Повесть

    Нине было тридцать пять лет. Судьба одарила её всем, о чём может мечтать ещё молодая (разумеется, по современным стандартам) женщина среднего класса из эмигрантской среды второго поколения, рождённая в Америке. Да и вообще – любая женщина, не иммигрантка. Привлекательная внешность, отличное здоровье, любящий и любимый муж с солидной   зарплатой программиста высокого класса, обожаемая десятилетняя дочь, достойная и надежная работа учителем ESL в одной из бруклинских школ престижного района Манхэттен-Бич, отличная двухэтажная квартира – кондо не так далеко от работы и ещё многие другие блага, которые она не ценила, а воспринимала как должное. Словно у неё по-другому и быть не могло. Так и плыла Нина по реке жизни, сконцентрированная исключительно на себе и своей благополучной семье, не очень-то замечая горести и беды вокруг. А когда замечала, сочувствовала, конечно, но была уверена почему-то, что такое (невезение, несчастье, неудача, болезнь, горе и т.д.) могут случиться с кем угодно, но только не с ней и не в её семье, что, как говорится, она застрахована от всего негативного, горького, страшного. Ведь она – примерная жена и мать, добрая к своим ученикам, коллегам-учителям и к людям, вообще, а, следовательно, по закону справедливости, в который Нина искренне верила, она принадлежала к группе избранных, любимых Богом (если он есть) или судьбой. Словом, как поётся в одной популярной песне, если мы заменим местоимение «us» (нас) на местоимение «me» (меня): God is watching me from the distance (Бог наблюдает за мной на расстоянии). Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Любовь и химия. Повесть'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Я не буду грустить. Стихи

    Февраль на улице, и вьюга
    в лицо бросает жесткий снег.
    А ты всё так же пахнешь югом,
    мой вечно юный человек.
    Стучится отрочество в память,
    тревожит старости причал.
    Не затерялись письма в спаме,
    что ты горстями расточал.
    Мой милый паж и верный рыцарь,
    как данность я любовь твою
    воспринимала, хоть царицей
    себя не мнила. Слёзы лью
    теперь. Сквозь феврали и снеги
    мне не вернуть тот дух и пыл,
    черёмухи, в блаженной неге
    которую ты мне дарил.

     

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Я не буду грустить. Стихи'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Нежность тополиного пуха

     

    Как молоды мы были.

    Как искренне любили…

     

    Николай Добронравов

     

    Люсе было 12 лет, когда их семья переехала на улицу Литвина-Седого, что у Пресненских прудов. Тихий зеленый уголок, весь в тополях. Наконец-то, папе дали от работы однокомнатную квартиру. С коммуналкой, слава Богу, было покончено.

    – Однокомнатная квартира на троих – это скачок вверх к жилищному прогрессу.  Нам здорово повезло, – философски заметил Люсин папа. Он любил пошутить и был по натуре оптимистом.

    Новый пятиэтажный кирпичный дом в форме огромной буквы «П» примыкал к дальнему пруду, привлекая приятным для глаза островком природы в городе. Квартира Поляковых находилась на четвертом этаже. – Четвертые этажи без лифта, видно, заложены в нашем семейном гороскопе. А от гороскопа, как известно, спасенья нет, – сказала со вздохом Люсина мама. Она была фаталисткой с уклоном в пессимизм.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Нежность тополиного пуха'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Не уезжай, пожалуйста

     

    Когда открываешь своё сердце, всегда существует риск, что ему причинят боль.

    Джоди Пиколт

     

    Мои родители ещё в конце восьмидесятых, в самом начале перестройки, эмигрировали в Штаты из Москвы, вместе с моими дедушкой и бабушкой – папиными родителями. А я родилась уже в новой стране в начале двухтысячных, чем в тайне от родных гордилась, и к эмигрантам себя не причисляла.

    Детство моё прошло на юго-востоке Бруклина, в так называемом «проджекте» – комплексе многоэтажных, уныло краснокирпичных, безбалконных домов для малоимущих. Население «проджекта» было смешанным: где-то пятьдесят процентов чёрнокожих, двадцать пять процентов испаноязычных и остальные двадцать пять – белых (в основном новоприбывших русскоязычных). Кто работал, кто сидел на пособии welfare, кто на пособии по безработице, а кто, вроде, ни на чём не сидел, неизвестно, чем промышлял, но как-то сводил концы с концами и платил низкую квартплату (для безработных). Новоприбывшие русскоязычные, как правило, на долгие годы в «проджекте» не задерживались, стараясь получить более или менее денежную профессию, приобрести квартиру или дом и попрощаться с безликими краснокирпичными домами навсегда.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Не уезжай, пожалуйста'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Крутые повороты

    Всякая любовь страшна. Всякая любовь – трагедия.
    Оскар Уайльд

    Ирину Н. Бог поцеловал в темечко, наделив её внешне и внутренне чертами и качествами, о которых многие девочки могли только мечтать – высокий рост, густые, длинные, светлые от природы волосы, которые она заплетала в косу и по старинной моде закалывала вокруг головы «корзинкой», натуральный румянец во всю щеку. Никакой косметики: ни пудры, ни румян, разве что чуть подкрашенные длинные пушистые ресницы. Большие, выразительные, круглые глаза василькового цвета смотрели на мир как бы с постоянным удивлением. Может быть, это удивление было наигранным, чтобы ещё сильнее выделить глаза? А может, Ирина хотела создать некий образ…вечно удивлённой невинности? Не знаю. Не могу утверждать.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Крутые повороты'»

    Елена Литинская. Понять нельзя простить. Повести и рассказы

    Елена Литинская. Понять нельзя простить. Повести и рассказыИз предисловия к книге:

    В жизни героев книги много узнаваемого, но некоторые из них попадают в необычные и даже чудесные обстоятельства, как пятидесятилетняя москвичка, после двух неудачных браков нашедшая своё, пусть недолгое, счастье («Осенние цветы»), или герои рассказа «Под созвездьем Ковида», прошедшие через череду встреч и невстреч. Заканчивая чтение очередного рассказа, я порой вспоминала концовки рассказов О’Генри или пушкинских повестей Белкина. Говоря на языке и с интонацией своих современников, Елена Литинская не порывает с классической традицией.

    Татьяна Янковская, Нью-Йорк

    Читать

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Летний роман. Рассказ

     

    Счастье – не стабильное состояние, а лишь зыбь на воде.

    Эрих Мария Ремарк

    В то памятное лето Наташе только-только исполнилось двадцать два года. Она окончила четвёртый курс Романо-германского отделения филфака МГУ по специальности английский язык, английская и американская литература, отлично сдала сессию и блаженно сибаритствовала во время летних каникул, раздумывая, к какому бы морю – Чёрному или Балтийскому – поехать на сей раз отдохнуть вместе со своей неизменной спутницей – школьной подругой Катей. Наташин отец по работе был связан с туристической отраслью по всему Советскому Союзу и каждый год без особого труда бронировал дочери номера в лучших гостиницах страны.

    Пока Наташа решала, где бы им отдохнуть нынешним летом, неожиданно позвонила Катя и буквально огорошила подругу сообщением, что она через три недели выходит замуж и просит Наташу быть свидетельницей на её, Катиной, свадьбе.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Летний роман. Рассказ'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. 11 сентября 2001 года. Воспоминания

    С тех пор прошло 20 лет. Казалось бы, срок немалый. Но сколько буду жить, буду помнить этот день, со всеми деталями, подробностями, которые отпечатались в памяти, словно буквы и цифры, выбитые на кладбищенском памятнике. Не смоет дождём и снегом, не разрушит временем.
    Наступил сентябрь, мягкий, тёплый, приятный, когда листья на деревьях ещё не успели ни пожелтеть, ни опасть, и казалось, что это промежуточное состояние между летом и осенью будет длиться вечно.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. 11 сентября 2001 года. Воспоминания'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Под созвездием Ковида

    У судьбы нет причин без причины сводить посторонних.
                                                                                             
    Коко Шанель

     

    Ольга где-то читала, что на долю каждого поколения непременно приходится  период тяжких невзгод. Это может быть война, голод, неурожай, геноцид, страшное землетрясение, наводнение, эпидемия… А на долю моего поколения, — думала она, — пришёлся вот этот загадочный ковид, пандемия, возникшая в китайской лаборатории и выпущенная из пробирки со злым, воистину сатанинским, умыслом (или просто ускользнувшая) на волю. Кто знает! Возможно, теперь уже никто до истины не докопается. Вот уже второй год эта пандемия кружит по миру, то затихая, то вновь разгораясь. Физически здоровые люди переносят эту напасть, как правило, легко, выживают, и продолжают жить, как ни в чём не бывало. Слабые люди, с багажом других хронических заболеваний, долго болеют, испытывают серьёзные осложнения, а некоторые даже уходят в мир иной. Как, например, Ольгин сосед сверху — сердечник, лёгочник и, вообще, насквозь больной человек. Ковид его попросту доконал.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Под созвездием Ковида'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Снега, снегом, на снегу …

    * * *

    Прошлой ночью падал снег
    очень крупный.
    И в окне – Москва, а не
    город Бруклин.

    По колено снегу иль,
    может, выше.
    И стоит мой Олдсмобиль
    с белой крышей.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Снега, снегом, на снегу …'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Разноцветная Америка. Записки библиотекаря

    Я живу и работаю в США с 1979 года и давно привыкла к тому, что американские районные библиотеки совсем непохожи на московские конца 70х годов. (Хочу добавить, что за прошедшие тридцать шесть лет я хоть и ездила несколько раз в Москву навестить друзей и родных, но в библиотеки не заходила. Поэтому, не знаю, что там с библиотеками сейчас происходит, в каком они пребывают состоянии и в каком направлении развиваются.) Американская районная публичка – это прежде всего так называемый community center (общественный центр), где не только хранятся книги, DVD, кассеты и СD, но на столах стоят компьютеры для бесплатного пользования, проводятся программы для посетителей от мала до велика. Читальные залы не отделены от абонемента. Здесь никто не говорит шепотом, и все чувствуют и ведут себя, как дома. Естественно, что разные социальные слои и возрастные группы ведут себя дома по-разному…

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Разноцветная Америка. Записки библиотекаря'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Прощение, или Исповедь матери

    А я лишь теперь, понимаю, как надо
    любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.

    Ольга Берггольц

    Письмо на небо

     

    Мамочка, дорогая моя, любимая!

    Я пишу тебе на небо, в пустоту, ибо, скорее всего, там, за облаками, среди дальних планет и звёзд, нет ничего: ни чистилища, ни рая, ни ада. И загадочный Млечный Путь – просто скопление небольших звёзд, которые не увидишь невооруженным глазом. Он никуда не ведёт.

    Знаю, что ты, наверное, никогда не прочтёшь это письмо, что его нужно было написать давно, очень давно, хотя бы тридцать пять лет назад, когда ты была ещё жива. И не на компьютере, а обычной авторучкой на бумаге, положить в конверт, запечатать и отправить в Москву. Всё это я знаю и однако пишу тебе в пустоту, в чёрную дыру небытия…

    Пишу, во-первых, потому, что это письмо раскаявшейся грешницы я всё равно хочу и должна написать. Оно зрело во мне все эти долгие годы и, наконец, вызрело, сложилось, терзает меня, рвёт моё сердце и душу и умоляет не препятствовать его стремлению вырваться наружу и хотя бы отразиться на экране компьютера.

    Во-вторых, я пишу, потому что во мне, вопреки советскому атеистическому образованию и разуму, всё же тлеет крохотная надежда, что, может быть, существует мир иной, мир душ умерших, а значит, возможна связь между нашими мирами и ты прочтёшь это письмо. Телепатически, по каким-то не известным нам каналам… Прочтёшь и простишь меня.

    Итак… Господи, не знаю, с чего начать! А пожалуй, начну с конца. Как это ни странно, будет тебе, мама, узнать, что я уже пережила возраст твоего ухода. Ты ушла в 62 года, а мне пару месяцев назад стукнуло, о боже, не хочу даже уточнять сколько. Ты и так, наверное, догадываешься. И пишет тебе не девочка, не молодая девушка, не даже зрелая женщина, а весьма пожилая дама (по прежним российско-советским понятиям). По-американски, это ещё не глубокая старость, скорее, начало старости. Людей, достигших этого возраста, здесь называют мягко-культурно senior citizens (старшие граждане). Чтобы они не очень огорчались и не впадали в уныние от столь солидного возраста и близости конца. Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Прощение, или Исповедь матери'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Варшавский еврейский театр, или сорок лет спустя

    Хевель БузганПоследний раз я была в Варшаве в 1972 году. Мой дед Хевель Бузган, ставший художественным руководителем Государственного еврейского театра после отъезда Иды Каминской в эмиграцию, умер от сердечной недостаточности за год до моего приезда. В Варшаве осталась его жена, моя бабушка – актриса Ривка Шиллер. Мне было 24 года, бабушке – 69. Крупная, полная, рыхлая, не ухоженная, с не прокрашенной седой головой и растерянным взглядом зеленых глаз, она страдала депрессией. Бабушка целыми днями лежала на кровати, видимо, прокручивая в голове печальную киноленту прошедшего года, и плакала. Она казалась мне тогда жутко старой.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Варшавский еврейский театр, или сорок лет спустя'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Светлых дней поспешный шаг

     

    * * *

    Август. Лето на исходе.

    Светлых дней поспешный шаг.

    Неприкаянная бродит

    вдоль воды твоя душа.

     

    И зовёт меня на кромку –

    на свидание с тобой –

    повелительный и громкий,

    обольстительный прибой.

     

    Он сперва целует стопы

    и, войдя в любовный раж,

    заласкает ли,  утопит…

    Всё равно пойду на пляж!

     

    Стихнут воды: форте – в пиано.

    Унесут в пучину страх.

    И останется лишь пена

    кружевами на камнях.

     

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Светлых дней поспешный шаг'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Памяти Бориса Кушнера (1941-2019)

    Не судьба нам была встретиться в этом мире. Мы жили в разных штатах довольно далеко друг от друга. Оба много работали, в том числе и в области литературной. Я несколько раз приглашала его выступить в нашем Бруклинском клубе русской поэзии, но он так и не смог к нам приехать…

     

    До меня доносились слухи о том, что он болен, но я не предполагала, что конец так неотвратимо близок.  Его предпоследнее письмо встревожило меня.

    13 февраля 2019 года в ответ на моё How are you? он написал:

     

    «Спасибо. К сожалению, хорошего мало, пожалуй, вообще нет. Применяемые сильнодействующие лекарства разрушительны. Энергия, концентрация почти на нуле. Работать, читать всерьёз не могу. Здоровья, радости, творчества.»

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Памяти Бориса Кушнера (1941-2019)'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Вместо вступления

    Весна в этом году в наши края не спешила. То мелькнёт теплым днём и розово-белыми всполохами первоцвета, то задует северным ветром и зарядит на целый день прохладным дождём. Не пушкинские ли это проделки? Общеизвестно, что А.С. Пушкин предпочитал весне и лету зимнюю и осеннюю пору. «Теперь моя пора: я не люблю весны//Скучна мне оттепель; вонь, грязь — весной я болен…». Думаю, что такое весеннее опоздание порадовало бы поэта и, может быть, даже вдохновило на игриво-шутливое стихотворение. Гениальный насмешник, Пушкин любил включать в свои творения образы греко-римских богов и героев. Его олимпийцы отнюдь не всегда всевластны. Они скорее напоминают смертных со всеми их слабостями, как, например, в эпиграмме на поэта Андрея Николаевича Муравьёва (1806—1874):

     Лук звенит, стрела трепещет,
    И, клубясь, издох Пифон;
    И твой лик победой блещет,
    Бельведерский Аполлон!
    Кто ж вступился за Пифона,
    Кто разбил твой истукан?
    Ты, соперник Аполлона,
    Бельведерский Митрофан.

                                                   

    Размышляя обо всё этом, я написала некую поэмку-фантасмагорию, которую приурочила ко дню рождения поэта.

     

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Вместо вступления'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Попытка возвращения. Воспоминания

    "Семь дней в Харбине и другие истории"О боги, вы шутки бросьте –

    «Сегодня» путать с «вчера».

    Я здесь мимолётная гостья,

            И мне возвращаться пора.

    «Поездка в Москву»

     

    – Леночка! Я прошу тебя, не встречайся с Н. Ты же в курсе, кем он стал. Сама мне статью в «New York Times» показывала. Такие люди… от них всего можно ожидать. Он наверняка знает, где я работаю. Я это тебе говорю не как ревнивый муж, а как друг, – умолял меня Дима.

    – Хорошо! Не буду встречаться. Обещаю! – заверила я мужа, а сама подумала:

    Господи! Поехать в Москву и не увидеться с Н.! Глупо, нелепо! Я себе никогда этого не прощу. Я, может быть, для того туда и еду, чтобы… Нет, конечно, не только для того, но всё же…

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Попытка возвращения. Воспоминания'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Опыты с дрожжами и не только

    Воротишься на родину. Ну что ж.
    Гляди вокруг, кому ещё ты нужен…
    Иосиф Бродский

     

    Стоял май 1999 года. Весна готовилась резко перейти в лето. Россия медленно приходила в себя после дефолта 1998 года. Ирине, можно сказать, повезло. Она потеряла банковские вклады, но сохранила работу в лаборатории одного из московских НИИ. И учёную степень кандидата биологических наук пока ещё никто не отменял. Правда, зарплату не платили и даже отключили газ. Свет ещё горел, но вполнакала. Сотрудники по привычке продолжали приходить в лабораторию с надеждой: а вдруг что-то изменится к лучшему? Но к лучшему ничего не менялось. Некоторые мрачно шутили, что скоро будут брать с работников НИИ плату просто за вход в институт.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Опыты с дрожжами и не только'»

    Елена Литинская. Бабушкино письмо

    Надпись на конверте:

    Моей внучке Лёлечке.
    Вскрыть письмо в 1970 г.
    Мария Померанц

    Бабушкино письмоЛюбушка моя родная!

    Помнишь, я так тебя называла? Я тебя очень любила, люблю. (Не знаю, как лучше писать: в прошедшем или настоящем времени. Всё-таки я ещё жива пока. Нет, лучше в прошедшем. Ведь ты откроешь этот конверт через 15 лет, когда от меня останется лишь память, фотографии и прах в урне Донского колумбария…) И ты, моя маленькая кудрявая, белокурая, голубоглазая девочка, отвечала мне взаимностью. Думаю, что ты меня любила даже больше, чем родителей. Иногда мне казалось, что они ревновали тебя ко мне. Вот такой казус. Пойми меня правильно, твои мама и папа – чýдные, любящие, заботливые и любимые. Но ты родилась, когда они были ещё очень молоды и не готовы к радостям и трудностям отцовства и материнства. К тому же время было послевоенное, тяжёлое, полуголодное. Наша семья жила на краю жуткой бедности, хотя я и получала персональную пенсию за твоего дедушку Абрама, который умер в 1946 году пятидесяти двух лет – от сердечного приступа. Скорая помощь приехала быстро, но не сумела его спасти. (Надорвал он своё сердце.) А моя персональная пенсия (за дедушку) – одно название! Поэтому твои мама и папа должны были учиться и одновременно подрабатывать репетиторством, чтобы наша семья хоть как-то сводила концы с концами. Кроме того, им хотелось иногда вырваться из нашего убогого быта, развлечься с друзьями, развеяться, выпить, потанцевать под патефон. Модными танцами тогда были фокстрот, танго и, конечно, вальс, вечный, не увядающий со временем вальс. Твои родители часто уходили на вечеринки и гулянки и возвращались домой поздно, когда ты уже давно спала, а я всегда была дома, находилась рядом с тобой и день и ночь.

    Читать дальше 'Елена Литинская. Бабушкино письмо'»

    Елена Литинская. Фанечка, или монолог эмигрантки

    Зимой 1988 года я приехала в Америку навестить младшего брата Сеню.  Мой старший брат Феликс живет в Израиле. Они оба с высшим образованием. Один программист, другой – дантист. Не то, что мы с  мужем Виталиком: еле-еле среднюю школу окончили и в большой мир подались цыганский музыкальный ансамбль изображать. Ездили по городкам и селам СССР.  Большие города обходили стороной: боялись, что не так поймут. Виталик и два других его приятеля бренчали на гитарах, ну, а я танцевала с бубном. Сами понимаете, к цыганам мы имели весьма отдаленное отношение. Но провинциальная публика была довольна и наши еврейские корни не выкапывала. Я молодая была: маленькая, худенькая, хорошенькая, загорелая на одесском солнце. Чем не цыганка?

    Это теперь во мне восемьдесят пять килограммов живого веса при росте один метр сорок восемь сантиметров. Ужас! А самое выдающееся место – грудь. Разрослась она так, что лифчик спину сжимает, словно тугой обруч.  Надо будет при случае сделать операцию по уменьшению бюста. Говорят, в Америке такое обрезание провернуть – раз плюнуть. Лишь бы деньги были. Но что-то я отвлеклась от темы…

    Итак, приехала я навестить брата Сеню, ну, и заодно посмотреть, как тут в Америке наши братья и сестры, еврейские беженцы, живут, поживают. Как деньги зарабатывают, чем питаются, что носят, сколько платят за квартиру? Мы с Виталиком и девочками тоже, вроде бы, лыжи навострили в Америку, но свое последнее слово ОВИРУ еще не сказали. Все раздумывали, чтобы не получилось, как в том анекдоте: «Остановите самолет, я слезу!» Словом, Виталик выпихнул меня вперед разведчицей. И я, как угорелая, моталась по магазинам, по родственникам и друзьям. Все высматривала, выспрашивала. И у Люси побывала, Ритулиной школьной подруги. (Мы с Ритулей когда-то тоже вместе в школе учились с первого по четвертый класс, пока ее в Москву из Одессы родители не увезли.)

    Читать дальше 'Елена Литинская. Фанечка, или монолог эмигрантки'»

    Григорий ЛИТИНСКИЙ (1924 – 2000). ЗА НЕМАНОМ БЫЛА ГЕРМАНИЯ

    Григорий Литинский7 февраля 1945 года

    Наша понтонно-мостовая бригада была переброшена из Литвы в Пруссию. Был получен приказ построить за двадцать дней мост через реку Неман в городе Тильзите.

    И началась строительная горячка. Батальоны бригады работали чуть ли не круглые сутки. Усталость валила людей с ног. Солдаты засыпали за работой, и топоры, выпущенные из ослабевших рук, падали с высоты на лёд. На мост послали почти всех солдат технических и других подразделений. Но людей всё равно не хватало. Мои зенитчики тоже работали на мосту. На О.П. я остался с одним солдатом. Вдвоём, обычно по ночам, мы открывали огонь по одиночным самолётам немцев. Землянка взвода была расположена у самого моста. Мои приятели взводные командиры находили здесь приют и отсыпались на нарах.

    Тяжелее других переносил перегрузки лейтенант Игорь С., красивый блондин родом из Питера. Он был земляком и другом Павла Рудакова и одним из соавторов его интермедий. (Того самого Рудакова, который впоследствии стал знаменитым эстрадным артистом, исполнявшим сатирические куплеты вместе с Вениамином Нечаевым. Прим. ЕЛ.) Но теперь было не до шуток. Не хватало сил даже добраться до ротной казармы.

    Безумная гонка продолжалась двадцать дней, и высоководный мост длиной в шестьсот метров был наконец построен. Мощные деревянные фермы позволяли пропускать по нему танки.

    Читать дальше 'Григорий ЛИТИНСКИЙ (1924 – 2000). ЗА НЕМАНОМ БЫЛА ГЕРМАНИЯ'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. История моего первого стихотворения

       Сочинять стихи я начала где-то в классе шестом-седьмом, для нашей стенгазеты. И направление  выбрала сатирическо-юмористическое. Эти примитивно рифмованные эпиграммы, в общем беззлобно критикующие кого-либо из одноклассников за плохую успеваемость, лень и отнюдь не примерное поведение, едва ли можно назвать стихами. В памяти не осталось ни одного из стенгазетных «шедевров». Зато, помню, мне частенько за подобное творчество доставалось от объектов моей критики. Доставалось, естественно, не физически, а вербально. Случалось, что разозлённый герой эпиграммы просто перечёркивал продукт моего труда или в гневе срывал целиком стенгазету. Я не очень-то и переживала по этому поводу и с лёгкостью создавала новые вирши. Потом я поступила в гуманитарный класс спецшколы, где под благотворным влиянием нашей замечательной учительницы русского языка и литературы С.И. Ивановой, осознала беспомощность и тленность прежних своих творений и принялась за создание иронической баллады о жизни нашего женского класса. (Я не оговорилась. Так уж сложилось. Мальчики были в параллельных классах, а у нас – одни девочки. Парад красавиц.) Уровень моего рифмоплётства уже стал чуть выше. Однако из всей баллады помню лишь две строчки:

    (Они) … ели тюрю, пили квас // и не ведали про джаз.

    Подруги одобрили моё сочинение и записали в летопись класса. (Возможно, эта баллада до сих пор хранится у кого-то в архиве среди старых бумаг.) Окрылённая высокой оценкой одноклассниц, я даже не обратила внимания на употребление неправильного падежа после глагола «ведать». Этот устаревший глагол явно требовал предложного падежа с предлогом «о». Ведать о чём. Но проявим снисхождение к «юному дарованию», пятнадцатилетней девочке, которая упорно искала самовыражения в стихах.

    Постепенно сатирическая направленность моего стихотворства менялась, приобретая драматическое и даже трагическое направление. (Что часто свойственно юности.) По-настоящему первым стихотворением, которое можно отнести к поэзии и за которое сейчас не очень стыдно, явилось вот это, написанное в десятом классе под влиянием Владимира Маяковского. Он был злым и добрым гением моей юности.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. История моего первого стихотворения'»

    Елена ЛИТИНСКАЯ. Метрической магии власть

    ПОСЛАНИЕ АНГЕЛУ-ХРАНИТЕЛЮ

     

    А ангелов все равно никто до конца не разберет…

    Вера Зубарева, «Трактат об ангелах».

     

    Мой Ангел, тебя ко мне

    Верховный паяльщик узами

    приладил. А ты, может, не

    желал такого союза.

     

    Была бы воля твоя,

    выбрал бы объект покруче,

    или свободу бытия – 

    без проблем, короче.

    Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. Метрической магии власть'»