Журнал Гостиная История первого стихотворения Archives

Читать дальше 'Ирина Егорова. Первое стихотворение'»

Ирина Егорова

«Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовётся…»

Ф. Тютчев

Да уж, действительно – как понять и оценить то, что только-только начало проклёвываться в тебе и опасливо пускать первые ростки?

Влюблялась я, конечно, всегда. С тех пор, как помню себя – примерно двухлетней, или около того, я всегда была влюблена. Но совсем уж неудержимые порывы моей женственной сути начали обуревать меня ближе к 13-14 годам, и куда всё это девать – было совершенно непонятно.

Юность моя пришлась на глубоко советский период – на дворе были конец 60-х, начало 70-х. Это те годы, когда «секса в Советском Союзе не было». Помню, когда на экраны вышел фильм «Миллион лет до нашей эры», где главная героиня разгуливала во вполне умеренном бикини из звериных шкур, то народ толпами ломился в кинотеатры, потому что там показывали ТАКОЕ!!!

Глубинка История первого стихотворения

Ефим БЕРШИН. Я был один…

Читать дальше 'Ефим БЕРШИН. Я был один…'»

Ефим Бершин

Сергею Надееву

Я выбрался из толпы, перелез через забор и испуганно замер. Потому что спуск к реке оказался крутым. Очень крутым. Узкая тропинка, заросшая бурьяном и колючками, которые здесь почему-то назывались гарбузиками, терялась где-то внизу, почти у самой воды. Я осторожно сделал шаг вперед, потом второй, оступился и покатился вниз, обдирая локти и разрывая колючками единственную праздничную рубашку. Уже внизу, кряхтя, поднялся на ноги и огляделся. Передо мной спокойно, отрешенно как-то текла река, огибая редкий лес, притаившийся на другом берегу. А надо мной о чем-то шепталось с бездомными облаками бескрайнее беспокойное небо.

Отблеск пламени История первого стихотворения

Евгения Доброва. Разновозрастный отряд

Читать дальше 'Евгения Доброва. Разновозрастный отряд'»

Евгения Доброва

Я ходила в четвертый класс, когда при школе был создан РВО — разновозрастный отряд. Что-то вроде клуба по интересам для школьников и жителей нашего поселка. Каждый желающий мог проводить свободное время в компании. Предлагались игры, спорт, походы, фотография… Шел 1987 год.

Отряду выделили комнатку с отдельным входом — крылечко возле спортзала, — раньше, наверное, там была какая-то подсобка. Поставили стол, стулья, проектор. Такие же, как и во всех школьных классах. Разве что доски не было.

Салоны осени История первого стихотворения

Елена ЧЕРНИКОВА. Оскар на счастье

Читать дальше 'Елена ЧЕРНИКОВА. Оскар на счастье'»

Елена Черникова

…Пускай он выболтает сдуру
Всё, что впотьмах, чудотворя,
Наворожит ему заря…
Всё прочее – литература.

Поль Верлен “Искусство поэзии”,
перевод Бориса Пастернака

Читать и писать я умею сколько себя помню. Ни одной безбуквенной секунды. В составе крови – сжиженный алфавит. Мир состоит из слов и звуков, наполняющих букву цветом, у меня синестезия. Идейно-тематическое содержание первых текстов, намаляканных в трёхлетнем возрасте, – страсть. То, что взрослые неудачно звали любовью. Собственно взрослые моего детства суть основной конфуз. Беспардонно властвуя, живут загадочно нервно, в ярости ревности бьют зеркала, бесчувственно читают газету, когда всё кончено, а мне велят отвернуться к стене. Хороша была ёлка с подарками. Лакированная матрёшка внутри валенка и почти уверенность, что дед-мороз проникает на заре через форточку. Всё прочее – литература и тайный опыт уединённого сидения под столом, впотьмах и при солнце, с огромной распахнутой книгой на руках, в рассуждении о первом поцелуе немедленно, чтобы расколдоваться, или пробежаться по дворцовой лестнице, теряя драгоценную обувь, или победно махнуть лебедиными крыльями, – всё мило-сладостное чтение глянцевых сказок рождало чувственность и горестное понимание, что в угоду взрослым придётся ломать недозрелый вокабуляр и называть это любовью как экивоком. В три года, будучи зрелой женщиной, я выходила во двор не погулять, а встретить его. Курсивом. Считай, с прописной. Поэтому я запрещаю студентам задавать художникам вопросы о планах, началах и над чем сейчас.

Салоны осени История первого стихотворения

Василий Кольченко. История первого стихотворения.

Читать дальше 'Василий Кольченко. История первого стихотворения.'»

Василий Кольченко

Я хотел бы вспомнить не первое свое стихотворение, давно утонувшее в океане памяти, а одно из последних. Какое из них – не имеет особого значения, поскольку меня не очень интересует вопрос – почему оно появилось? Ответить на такой вопрос слишком просто и одновременно невозможно. Почему появилось? Да потому, что автор настроился, как радиоприемник, на определенную поэтическую волну, обычно сам того не замечая. Резонанс наступает неожиданно и приходит как бы ниоткуда. Поэтому на множество прозаических объяснений – почему? – есть одно поэтическое: никто не знает, откуда приходят стихи. Куда интереснее проследить за тем, как они приходят. Хотя бы потому, что этот процесс поддается наблюдению и часто обманывает наши традиционные ожидания.

Мне раньше казалось, что происходит это примерно так: автор задумался о чем-нибудь. «А не сочинить ли об этом стих?» – говорит себе автор. – «Ведь это подходящая тема». Он принимает решение и приступает к работе над строкой. Так и сочинялось мое первое полудетское стихотворение. Потому оно и было слабым, наверное, хотя по-своему симпатичным. Начитался стихов, понравилось. Другие пишут, дай-ка попробую. Начал складывать слова, да так и не бросил – увлекся, кто-нибудь похвалил, где-нибудь напечатали.

Зимняя роза История первого стихотворения

Листья кружатся в медленном танце…

Читать дальше 'Листья кружатся в медленном танце…'»

Наталия Кравченко

Иду по осеннему скверу. Осторожно ступаю по шуршащему золоту листьев. С невольным сожалением замечаю, что его на аллее становится всё меньше — пожилые женщины в спецодежде сгребают всё это богатство в мешки и складывают под деревьями. Мешки такие большие и пухлые, что действительно напоминают мне мешки с золотом — из каких-то старинных «пиратских» фильмов. Из глубин памяти всплывает: “Листья кружатся в медленном танце…” Первая строчка моего первого стихотворения. Мне шесть лет. Мы гуляем с отцом в осенних Липках. Или в каком-то другом сквере — уже не помню. Но помню, как отец ужасно обрадовался этой, возможно, случайно оброненной мной строчке. И всячески понукал меня к её продолжению. “Ну, а как же там дальше, ну, ну?” — теребил он меня. И я с азартом — хотя и не без труда — “родила” следующие: “Листья кружатся в медленном танце… падают тихо в забытом саду… И по аллее… осенью поздней…” Дальше никак не выходило. Но отец смотрел на меня с такой надеждой, с таким нетерпеливым ожиданием, что не оправдать их было нельзя. “Я прохожу по цветному ковру!” — выпалила я наконец. И испытала жуткий восторг от содеянного. Я впервые сотворила стихи! Это было необыкновенное ощущение какого-то экстаза, эйфории. Я прыгала, кружилась, поднимала с земли разноцветные листья и осыпала себя ими, как золотом. Это было приобщение к чему-то новому, неведомому, прекрасному, которое пустило меня в свою волшебную дверцу, оказавшуюся за нарисованным очагом папы Карло. И отец радовался не меньше меня. Я уже не помню подробностей, мучительно пытаюсь вспомнить, как вспоминают сон. Так давно это было! Но то ощущение радости, своего могущества, сказочного преображения мира помню очень хорошо.

Зимняя роза История первого стихотворения

Яна-Мария КУРМАНГАЛИНА. В литературном мире никого не удивишь фразой «пишу с детства»

Читать дальше 'Яна-Мария КУРМАНГАЛИНА. В литературном мире никого не удивишь фразой «пишу с детства»'»

Яна-Мария Курмангалина

Когда мне предложили написать о первом стихотворении, я задумалась. В моем случае, «первых стихотворений» было два: самое первое из записанного, и самое первое, «напечатанное» в стенгазете.

История № 1

В литературном мире никого не удивишь фразой «пишу с детства». Потому что, чаще всего, именно так и бывает — первые стихи приходят сами собой, как попытка выразить невыразимое, облечь в слова те чувства, которые испытываешь, глядя на окружающий мир. А мне было что лицезреть — я жила в поселке, окруженном тайгой и топями, на которых росли желтые болотные цветы, буреломами и малинниками, куда лазили медведи — да-да, самые настоящие бурые северные мишки, любившие так же промышлять на помойках.

Мой отец, отлично играющий на гитаре, и в юности бывший участником молодежного ансамбля, работал крановщиком в местном СМУ. Мама, детдомовка, круглая отличница в школе и краснодипломница строительного училища, работала администратором в гостинице. Жили мы в вагоне-балке, окруженном тремя огородами и двумя теплицами. Именно там, лет в пять-шесть, я написала самые первые, крайне незатейливые стихи:

Словно в сказке метель кружится,

Наметая большие сугробы,

Снег слетает с крыш и ложится

У седых высоких заборов.

За окном ничего не видно,

То февраль зимний вальс танцует,

И мороз мохнатые ели

На оконном стекле рисует.

Читать дальше 'Елена ЛИТИНСКАЯ. История моего первого стихотворения'»

Елена ЛИТИНСКАЯ. История моего первого стихотворения

Comments (10)

Елена Литинская

Сочинять стихи я начала где-то в классе шестом-седьмом, для нашей стенгазеты. И направление выбрала сатирическо-юмористическое. Эти примитивно рифмованные эпиграммы, в общем беззлобно критикующие кого-либо из одноклассников за плохую успеваемость, лень и отнюдь не примерное поведение, едва ли можно назвать стихами. В памяти не осталось ни одного из стенгазетных «шедевров». Зато, помню, мне частенько за подобное творчество доставалось от объектов моей критики. Доставалось, естественно, не физически, а вербально. Случалось, что разозлённый герой эпиграммы просто перечёркивал продукт моего труда или в гневе срывал целиком стенгазету. Я не очень-то и переживала по этому поводу и с лёгкостью создавала новые вирши. Потом я поступила в гуманитарный класс спецшколы, где под благотворным влиянием нашей замечательной учительницы русского языка и литературы С.И. Ивановой, осознала беспомощность и тленность прежних своих творений и принялась за создание иронической баллады о жизни нашего женского класса. (Я не оговорилась. Так уж сложилось. Мальчики были в параллельных классах, а у нас – одни девочки. Парад красавиц.) Уровень моего рифмоплётства уже стал чуть выше. Однако из всей баллады помню лишь две строчки:

(Они) … ели тюрю, пили квас // и не ведали про джаз.

Подруги одобрили моё сочинение и записали в летопись класса. (Возможно, эта баллада до сих пор хранится у кого-то в архиве среди старых бумаг.) Окрылённая высокой оценкой одноклассниц, я даже не обратила внимания на употребление неправильного падежа после глагола «ведать». Этот устаревший глагол явно требовал предложного падежа с предлогом «о». Ведать о чём. Но проявим снисхождение к «юному дарованию», пятнадцатилетней девочке, которая упорно искала самовыражения в стихах.

Постепенно сатирическая направленность моего стихотворства менялась, приобретая драматическое и даже трагическое направление. (Что часто свойственно юности.) По-настоящему первым стихотворением, которое можно отнести к поэзии и за которое сейчас не очень стыдно, явилось вот это, написанное в десятом классе под влиянием Владимира Маяковского. Он был злым и добрым гением моей юности.

Игорь ПОТОЦКИЙ. Из памяти…

Читать дальше 'Игорь ПОТОЦКИЙ. Из памяти…'»

Игорь Потоцкий

Детство и отрочество я провел в городе Бикине – на стыке Хабаровского и Приморского края. Вернее, в Восточном городке – военном гарнизоне, где отец был начальником отделения военного госпиталя. Он окончил Второй киевский медин, учился в одной группе с поэтом Иваном Елагиным, который во время войны эмигрировал в Германию, а потом в США. Отец дружил с Елагиным и часто мне читал его ранние стихи. Мой отец Иосиф любил поэзию, писал стихи на идише и посещал литературную студию Миколы Бажана, куда его привел Иван Елагин. Часто по вечерам он читал вслух стихи Бориса Пастернака, Генриха Гейне, Бориса Корнилова, Иосифа Уткина, Эдуарда Багрицкого, Евгения Евтушенко и Беллы Ахмадулиной. Вкус к стихам у него был безупречным.

Из писателей тогда я больше всего любил Марка Твена, Валентина Катаева, Вальтера Скотта, Джека Лондона, Ивана Ефремова, Вениамина Каверина, Даниэля Дефо, Редьярда Киплинга, Аркадия Гайдара. Моим любимым произведением была пушкинская “Капитанская дочка”.

Все мои прозаические опыты в десять-одиннадцать-двенадцать лет заканчивались полным фиаско. Спустя годы, я прочитал романы и рассказы Саши Соколова и подумал, что именно этот писатель смог воплотить в своем стиле то, к чему я стремился в детстве.

Я начал рано импровизировать – в десять лет. Строчки складывались легко. Первый несуразный стишок я написал в восемь лет. До сих пор его помню:

Даниил ЧКОНИЯ. Моё первое стихотворенье

Читать дальше 'Даниил ЧКОНИЯ. Моё первое стихотворенье'»

Даниил Чкония

Вот дал опрометчивое обещание написать о первом своём стихотворении, а потом пожалел: ничего интересного в сравнении со многими прочитанными историями! Но обещал же…

Первое стихотворение я написал семиклассником. Возможно, оно сыреет в подвале, в мешке, в который набил когда-то всякий неразобранный архив. А теперь и разбирать неохота – ясно же, что ничего толкового там не обнаружится. Ни строки из того стишка не помню. Помню только одно – стишок был короткий, обличающий «мировых империалистов», написанный на… украинском языке!

Почему – на украинском? Причины две. Среди прочих газет и журналов родители пару лет выписывали и журнал «Крокодил», а потом, для разнообразия, выписали украинский «Перець». Мне он почему-то показался интересней и смешнее!

Тут я должен сделать некоторое отступление. На свет я появился в Порт-Артуре, как он тогда назывался, а с трёхлетнего возраста жил в Мариуполе (люблю это красивое имя города, а советскую его кличку никогда не употреблял). Так вот, в детском саду готовили нас к очередному праздничному утреннику, и должен был я произносить такой стишок:

Читать дальше 'Анна Галанина. История моего первого стихотворения'»

Анна Галанина. История моего первого стихотворения

Comments (2)

Анна Галанина

Я никогда не писала стихи. Ни в детстве, ни в юности, ни потом – к праздникам и дням рождения друзей и знакомых. Ни одной рифмы за всю жизнь – ни «любовь-морковь», ни «осень-просинь». Ничего и никогда. До 50 лет. Я пытаюсь и не могу понять, почему стихи ко мне пришли так поздно, а я так долго не подозревала, что они – во мне.

Я всегда много читала – у родителей была прекрасная библиотека, и если есть профессиональные читатели, то это была я. И были любимые поэты, и даже знакомые поэты – и очень хорошие. Я никогда не переживала из-за того, что мне не дано рифмовать строчки, а тем более – писать стихи. Это была данность, которая никак не травмировала. Всё шло как-то само собой, по накатанной: физико-математическая школа, физико-энергетический факультет, работа, семья, дети, кошки, собаки, походы, дачи. Потом дети выросли, работа перестала удивлять и радовать. Наверное, такое случается у многих.

А потом пришёл интернет, и я пришла в него. Стало удивительно – земной шар оказался не таким большим, как казался. Я завела блог на майл.ру и в Живом журнале, и у меня появились друзья по всему миру – хорошие и разные.

Говорят, интернет – большая клоака. Это неправда. Он – как жизнь, и каждый находит в ней то, что ищет, или то, что хочет и готов принять. Где бы я ни была, меня почему-то всегда уносило на поэтические странички. Почти все мои друзья-блоггеры любили стихи или даже писали их, или публиковали чьи-то, или давали ссылки на поэтические блоги и журналы. И это было замечательное время – можно было не спать ночами, говорить и спорить, вести удивительные диалоги длинной в несколько суток или недель, встречая и провожая рассветы в разных часовых поясах. А потом идти на работу, приходить домой, кормить детей и мужа, и опять заходить в Сеть, где всегда что-то происходило, независимо ни от чего – далеко, близко, совсем рядом – где-то, но не со мной.

Надя ДЕЛАЛАНД. Как я написала своё первое стихотворение

Читать дальше 'Надя ДЕЛАЛАНД. Как я написала своё первое стихотворение'»

Надя Делаланд

Вообще мне как-то стыдно об этом рассказывать. Потому что почти у всех первое стихотворение было, как полагается, в переходном возрасте, про любовь, а у меня совсем уж на ровном месте.

Ну так вот, исполнилось мне шесть лет, и меня решили отдать в школу. Мама в связи с этим все лето стоически учила меня читать и писать. Помню, читать я училась по такой тоненькой книжечке про маленького Мука. Шла она туго, и его говорящее имя отзывалось во мне, зловеще объясняя мамин выбор. Не нравилось мне, короче, тогда читать. И писать – очень-очень не нравилось. Скучно – палочки, крючочки, желтоватые прописи… И вдруг я как-то так, непонятно с какого перепугу, решила написать стихотворение. Почему-то о войне. Совершенно не помню, что меня сподвигло, но само стихотворение помню до сих пор. Оно выглядит так, словно его сочинил старый графоман с дурным вкусом. И это странно. Потому что в шесть лет я еще не успела стать ни тем, ни другим. То есть, глядя на него сейчас, я распознаю в нем следы небеглого знакомства с образцами какой-нибудь советской поэзии и даже некоторую примитивную искушенность в азах стихосложения – ритм, рифма, повторы, риторические вопросы, даже организовала я текст не как-нибудь, а лесенкой. А на тот момент я не зачитывалась ни чьими стихами. Зачитываться я как раз начала нормально – в тринадцать лет – Ахматовой, где – коротко и про любовь. Детские стихи я, конечно, в детстве слышала – Чуковский там, Агния Барто, Эдвард Лир в переводе Маршака. Но не испытывала от их прослушивания никакой особенной эйфории, а любила сказки – «Аленький цветочек», «Хозяйка медной горы», «Золушка» и т.д.

В общем – загадка. Нет у меня никаких версий на этот счет.

Бахыт Кенжеев. Первые стихи

Читать дальше 'Бахыт Кенжеев. Первые стихи'»

Бахыт Кенжеев

Первые свои стихи я написал в четырнадцать лет. И не могу их забыть, потому что это были гениальные стихи. Гений — он всегда с молодости знаменит: посмотри на Лермонтова — в семнадцать лет были написаны стихи «Белеет парус одинокий…» Или Пушкин…

Значит, была такая история. Я учился в 20-й спецшколе — одной из самых знаменитых московских школ. Она носила имя Наташи Качуевской, которая была студенткой ГИТИСа, пошла добровольцем на фронт медсестрой и погибла. Ну что могу сказать — героиня. И нам в седьмом классе поручили написать сочинение о Наташе Качуевской. Я решил написать его в стихах. Четырнадцатилетний мальчик, никогда в жизни стихов не писал. Как сейчас помню: хожу по нашей подвальной комнате — мы жили вчетвером в коммуналке — из конца в конец, пишу свои гениальные стихи. У меня вышло, наверно, странички две с половиной, всё прекрасно, и я помню первые четыре строки:

Простая девчонка Наташа
В столице советской жила,
Сначала была пионеркой,
Потом комсомолкой была…

Читать дальше 'Людмила ШАРГА. История первого стихотворения. Отрывок из миниатюры «Лоскутное одеяло. Февраль.»'»

Людмила ШАРГА. История первого стихотворения. Отрывок из миниатюры «Лоскутное одеяло. Февраль.»

Comments (6)

Людмила Шарга

Не знаю как вы, а вот я, пока не научилась читать, была убеждена – это всё оттого, что книги, которые я пыталась прочесть, и которые читают с умным видом взрослые, написаны не мной.
А кем же тогда?
Да ими, конечно же, взрослыми, потому им в книгах этих всё понятно.
Осознанное решение написать «свою» книгу, чтобы потом читать её с таким же «умным», многозначительным видом, пришло ко мне года в четыре. Испортив мамину тетрадь, предназначенную для написания календарных планов ( она преподавала русский язык и литературу в школе), всевозможными «каляками», более похожими на пиктографы, чем на буквы, я с важным видом уселась в папино любимое кресло и принялась громко выкрикивать:

«Что болтунья Лида, мол,
Это Вовка выдумал.
А болтать-то мне когда?
Мне болтать-то некогда!»

Читать дальше 'Нина КРАСНОВА. Как я написала своё первое стихотворение…'»

Нина КРАСНОВА. Как я написала своё первое стихотворение…

Comments (1)

Нина Краснова

“Шел черный снег…” Нет, черный снег шел у Булгакова в “Театральном романе”, то есть у его героя Максудова, который писал свою пьесу… А у меня в Рязани, во дворе старого подвала XIX века, на площади Ленина, на углу улицы Революции и улицы Кольцова, в двенадцатиметровке, где я жила со своей мамой, двумя старшими братьями и одной старшей сестрой, в тот день шел белый снег… “белый, белый, белый снег”, как в песне Софии Ротару.

Мы с моей сестрой Таней сидели у большого квадратного окна с очень широким синим выщербленным подоконником, за большим дубовым столом, накрытым цветной клеенкой, потертой на сгибах…

Таня сидела прямо напротив окна, лицом к свету, а я – сбоку, с левой стороны от Тани и от окна. Я что-то рисовала в альбоме цветными карандашами, какую-то картинку, с высокой ледяной горкой и ребятами, которые катаются с горки на санках, и с зайчиками, которые прыгают по снегу. А Таня что-то писала в тетради. Я думала, что она делает уроки по русскому языку. Мне было семь лет, и я училась в первом классе и только-только научилась держать ручку в руке, не шариковую (шариковых тогда не было), а перьевую, деревянную, а Тане было одиннадцать, и она училась в четвертом классе.

Окно нашего подвала находилось так низко от уровня земли, что снег почти завалил его, и мы сидели, как в снежном домике, сделанном из снега… Рамы окна с улицы были обложены снегом, как белой новогодней ватой… густым слоем… Снег шел большими хлопьями, тоже как будто сделанными из ваты.

Вдруг Таня берет со стола свою тетрадку, подносит ее к своим глазам и говорит мне: “Сестренка, послушай… что я написала…” И читает мне “с листа” вот эти стихи… про меня! как бы от моего лица!

Герои и героини История первого стихотворения

Ганна ШЕВЧЕНКО. Моё первое стихотворение

Читать дальше 'Ганна ШЕВЧЕНКО. Моё первое стихотворение'»

Ганна Шевченко

Учился в моей школе годом старше парень по имени Саша Иванов. Глаза голубые, с хитринкой, загнутые вверх ресницы, сияющая улыбка, умопомрачительные ямочки на щеках. Фигурка футбольная – сильная спина, попа, как яблоко и сексуальная кривизна ног. Термоядерный мальчик. От его неотразимости пострадали процентов семьдесят старшеклассниц. Зацепило и меня. Было мне в то время шестнадцать, я переживала первое взрослое чувство, с удивлением наблюдая, как сиял воздух в школьном коридоре, если вдруг на перемене я встречалась глазами с этим мальчиком. А Саша был не из простаков. Осознав свою популярность, не спешил определиться с выбором. Он с надменной легкостью заводил интрижки, провожал с дискотеки то одну, то другую, никому ничего не обещал и всегда оставался в центре внимания. Девочки ему нравились мажорные, хорошо одетые, у которых папы при должностях и при деньгах.

Герои и героини История первого стихотворения

Александр ОРЛОВ. Моё первое стихотворение

Поменяться ролями История первого стихотворения

Александр Орлов

Мне никогда не забыть тот год, это был год непомерного счастья и наступившего впоследствии многолетнего опустошения. Я заканчивал одиннадцатый класс, мне было неполных семнадцать лет и казалось, что нет никого счастливее меня. Я был безумно влюблён в одноклассницу, мечтал об историческом факультете МГУ имени М. В. Ломоносова, был капитаном сборной школы по футболу, начинал осознавать, что один мой прадед расстрелян по особому решению тройки, а второй застрелился во время ареста. Я публично отказался учить «апрельские тезисы» Ленина и возненавидел сталинский период, справедливо получил от любимого преподавателя истории Ирины Борисовны Кацнельсон два в третьей четверти. Той весной я был спокоен к радушному цитированию Есенина мамой, к папину пожизненному увлечению Бёрнсом, не разделял его радости о появившемся сборнике Хармса. Во время Великого поста я услышал стихотворение «Крест» Николая Гумилёва, прослушав романс Александра Малинина. Я мгновенно запомнил эти строки. Мысленно я читал их с утра, в школе, играя в футбол, волейбол, бадминтон, на прогулке с девушкой, в компании с одноклассниками, перед сном. После государственного экзамена по истории сданного на отлично специальной комиссии я разговаривал с папой по телефону, а утром умер мой отчим. В день похорон отца моей сестры последний из гостей дядя Валера (актёр театра и кино Валерий Баринов) на прощанье крепко обнял меня. Я закрыл дверь. Раздался мамин крик… Трагически умер мой родной отец. Морги отказывались в выходные брать умерших, и бездыханный папа пробыл это время в квартире бабушки и дедушки. Его похороны пришлись на девятый день со дня кончины отчима, вот в этот день 11 июня 1992 года я написал своё первое стихотворение, я не помню его полностью, прошло почти четверть века, но там были такие строки:

В конце появятся нелепые улыбки,
Смешенье тёплых и холодных фраз…
Но, Господи, какие это пытки –
Терпеть вокруг себя сейчас всех вас!
И, глядя на рожденье балагана,
Я роль свою сыграю до конца.
Вам не понять мальчишки-хулигана –
Он потерял себя, а не отца.

Анна ГЕДЫМИН. Как я начала писать стихи

Читать дальше 'Анна ГЕДЫМИН. Как я начала писать стихи'»

Анна Гедымин

Писать стихи я начала 20 ноября 1978 года, в 17 лет, 3 месяца, 21 день. Вот как это произошло.

К тому моменту я уже окончила школу и ни с того ни с сего поступила на факультет журналистики МГУ. Родители отнеслись к этому настороженно — в нашей семье отродясь не было профессиональных гуманитариев, всё инженеры да врачи. Но родной дядя в какой-то момент бросил свою инженерию и сделался корреспондентом, а потом и редактором отраслевой газеты. И это несколько примирило родителей с моим неожиданным журфаком.

Поступление в Московский Университет (чудный запах библиотеки, мраморная лестница, на которую с птичьим звоном падали элементы стеклянной крыши, памятник толстощёкому Ломоносову во дворе) было для меня безусловным счастьем. А вот необходимость писать заметки (для подтверждения своего журналистского статуса) в разные многотиражки — безусловной тоской и скукой. Тем не менее, я проявляла упорство и однажды, как и все журфаковцы того времени, оказалась в редакции легендарного «Московского комсомольца». Он в ту пору славился не только своей невероятной смелостью и популярностью, но и благосклонным отношением к таким вот нештатным недокорреспондентам как я. (Не могу не поделиться: первым моим опубликованным материалом была глубокомысленная заметка о достоинствах и недостатках сухопутного разведения нутрий!!!)

Так вот, иду я по коридору «Московского комсомольца», задыхаясь от торжественности момента — и одновременно пытаясь хоть на минуту забыть о своей через пень колоду написанной информашке о пользе школьных завтраков. Вид при этом имею, судя по всему, испуганный и озабоченный. И в самом деле, гадкие газетные задания — единственное, что меня в моей жизни не устраивает. Но, к несчастью, именно они необходимы для того, чтобы весь этот прекрасный сверкающий мир с его журфаком, Ломоносовым, «Московским комсомольцем» и прочими атрибутами овеществлённой мечты не рухнул однажды с жалобным звоном, как самый ничтожный элемент стеклянной крыши.

В общем, иду. И даже не думаю о том, чтобы обрести какой-нибудь иной, более что ли законный повод для пребывания и в редакции, и в Университете, и, по сути, на белом свете. Как вдруг!!!

Поменяться ролями История первого стихотворения

Наталья КРОФТС. Первое стихотворение

Читать дальше 'Наталья КРОФТС. Первое стихотворение'»

Наталья Крофтс

Первые строки, написанные в рифму? Проникновенные опусы о море, о сказках, о любимой собачке; старательно иллюстрированные, собранные в небольшой тетрадочке с гордым названием «Стихи». Мне было шесть лет. Тогда с поэзией всё было кристально ясно: есть уйма стихов, их очень приятно читать вслух – прыгать по ритмам, звенеть рифмами. В рифмы я играла постоянно, ничего сложного в этом нет (палка-скакалка, плётка-селёдка). А чтобы получились стихи, надо только подставить ритм, как делал знаменитый герой моего детства:

Трам-парампам-пам-парампам-пам-пам-па
Пум-пурумпум-пум-пурумпум-трам-пам-па

Эта «лёгкость необыкновенная в мыслях» заработала мне положение «штатного поэта класса», писавшего для школьной стенгазеты вопилки о весне, первой учительнице и прочих «штатных» же предметах. Но поскольку на этом уровне Винни-Пухом уже всё сказано, то щеголять своими первыми опусами я не буду, а отсылаю любопытных к творчеству нашего мохнатого друга.

Поменяться ролями История первого стихотворения

Максим Амелин. История первого стихотворения

Comments (1)

Максим Амелин

«Публикации не подлежит…»

Первое стихотворение я написал в 6 лет, в первом классе школы, впечатленный чтением стихов Тютчева, Фета и Есенина о природе, обильно представленных в тогдашнем учебнике “Родная речь”, с одной стороны, а с другой – реальным позднеосенним пейзажем за окном. Оно сохранилось, но публикации не подлежит.

Русло времени История первого стихотворения

Галина Климова. История первого стихотворения

Читать дальше 'Галина Климова. История первого стихотворения'»

Галина Климова

ДАЧА С МЕЗОНИНОМ

Кто же не помнит своих первых рифмованных строк?

Даже ещё не стихов, но их зародышей.

Мы жили на даче в подмосковном селе Петрово-Дальнее.

Там шло строительство городской онкологической больницы, и папе как инженеру выделили дачу, чтобы не мотался в Москву. Дача высокая, с мезонином, со всеми городскими удобствами и с верандой, подсвеченной окошками из разноцветных стеклянных треугольничков. Эти дачи до сих пор там сохранились как образец послевоенной роскоши для народа. Отец, очень гордый, тут же выписал своих родителей с Украины, из жаркого и пыльного Николаева. Они приехали с младшей внучкой Зиной, моей ровесницей. Для объединения семьи вскоре и меня – в слезах – привезли.

Началась подневольная дачная жизнь. Я всего однажды гостила в Николаеве у бабушки и дедушки, очень стеснялась, дичилась и вдобавок ревновала к ним кузину-Зину. Чуяла печенкой, что она – родная внучка, а я – как бы двоюродная. Нехотя подчинилась другому распорядку. От прежней жизни при мне осталась только скрипка, но играла я помалу и вполсилы. Было сиротливо, и по ночам – от жалости к себе – я под одеялом размазывала по щекам слёзы. Днём всё как-то сглаживалось походами в лес за грибами и за малиной, купаньем в ещё не заросшем голицынском пруду, но больше – игрой в пинг-понг с соседской ребятней, ни с кем не играл только мальчик с редким именем Юлик. Бледный и молчаливый, обычно с книгой, он сидел в самой густой тени, и однажды, оторвавшись от книги, объявил нараспев:

Русло времени История первого стихотворения

Александр ТИМОФЕЕВСКИЙ. История первого стихотворения